Галантным поступком это не назовешь, особенно если принять во внимания те жертвы, на которые Лив постоянно шла, чтобы карьера мужа не пострадала. Но если посмотреть на ситуацию с точки зрения того времени, когда все это происходило, то она предстанет несколько в ином свете — и уж точно вовсе не такой драматичной. В 40-е годы XX века женщина в западном мире все еще имела подчиненное положение по сравнению с мужчиной. Это правило было по умолчанию принято и у супругов Хейердал.

Интересно также, как Хейердал описал свое образование. Он откровенно пренебрег официальными формулировками, поскольку за исключением вступительных экзаменов в университет Осло не мог предъявить никаких других сданных экзаменов. Говоря строгим академическим языком, у него было незаконченное высшее образование — неважная характеристика для человека, который желает, чтобы его принимали за серьезного ученого.

Ему ничего не мешало защитить докторскую диссертацию в Осло, следуя по пути, описанному им в заявлении, то есть без изучения дополнительных предметов и кандидатской. Правда, такое случалось редко, можно сказать — никогда, так как те, кто всерьез думал о докторской, начинали обычно с академической подготовки, которая заключалась в написании кандидатской. Но, как мы уже видели, Туру Хейердалу не нравилось работать в коллективе. А после того внимания, которое, несмотря ни на что, его теория привлекла в Канаде и США, он уверился в том, что самостоятельно сможет обеспечить себе необходимую академическую подготовку.

Тур написал заявление с просьбой о приеме в «Международный клуб путешественников» 17 мая 1942 года. Его кандидатуру представил к рассмотрению Герберт Спинден и поддержал другой влиятельный человек — канадский полярный исследователь Вильялмур Стефансон. Через несколько месяцев Тур Хейердал получил сообщение об избрании членом клуба. Для него это имело очень большое значение, ведь он смотрел на членство в этом престижном клубе как на новый — и очень важный — шаг к признанию.

1942 год стал тяжелым годом для союзников. Гитлер одерживал победы на большинстве фронтов. Немецкие войска все дальше продвигались по советской территории, они закрепились в Северной Африке. Фюрер и государства-сателлиты Германии почти полностью контролировали Европу. Уже мало кто думал, что война продлится долго. Но в 1942 году ситуация изменилась, и у союзников появились основания для оптимизма. При этом стало ясно, что война закончится еще нескоро. Хотя прошло уже целых два года после 9 апреля 1940-го, когда немецкие войска вошли в норвежскую столицу, Тур Хейердал понимал, что он, вероятно, еще долго не увидит своих родителей. Понемногу в нем вновь созрело решение пойти добровольцем в армию. Он узнал, что отряды норвежцев формируются в Канаде и Великобритании, и обратился за помощью в посольство в Вашингтоне; там ему посоветовали отправиться в Нью-Йорк, где был открыт норвежский призывной пункт.

Это был очень трудный выбор. Он должен оставить семью — оставить Лив, Тура-младшего и Бамсе в чужой стране, где у них нет ни родственников, ни друзей. Все мысли о докторской он тоже решил временно отставить.

Но на что будет жить семья без него?

Коллекция. Теперь или никогда. Они должны найти покупателя.

Через международный Клуб исследователей Тур познакомился с профессором Ральфом Линтоном, одним из немногих археологов, кто проводил раскопки на Маркизских островах. В 1923 году Линтон написал монографию, посвященную этим исследованиям. Профессор всячески расхвалил коллекцию Хейердалов, и нашлись люди, которые проявили к ней интерес. Однако времена были тяжелые, и никто из них не мог заплатить сразу.

Герберт Спинден из Бруклинского музея оказался единственным, кто предложил наличные — 1000 долларов. Он знал, что коллекция стоит дороже, и с удовольствием заплатил бы больше, но его финансовые возможности ограничивались этой суммой.

У Тура не было выбора, и он согласился. С тысячей долларов Лив и дети смогут пережить некоторое время, пока он не начнет получать солдатское жалование и пособие на иждивенцев. Утешением ему послужило то, что коллекция из потерянного рая нашла пристанище в солидном научном учреждении.

Тур встал на учет в призывном пункте в Нью-Йорке. Одновременно они решили, что Лив с детьми отправится в Трейл, к семье Лепсё. Вот как она описала первую часть своего пути:

«Тем временем мы сели на поезд — маленький Тур, Бамсе и я. Было уже одиннадцать вечера. Как обычно, с деньгами было туго, и я из-за экономии взяла сидячее место. Я больше никогда так делать не буду. В поезде было полно „армии и флота“, так что детей некуда было положить. Когда мы зашли в вагон, солдаты были уже выпивши. А бутылка все ходила и ходила по кругу. Двенадцать часов, час, два. Солдаты все больше напивались. Одного вырвало прямо сзади меня. Четыре неподвижных и блестящих глаза уставились в полутьму — маленький Тур и Бамсе. Меня охватило своего рода отчаяние. В четыре часа мы забылись сном и проснулись в семь. Я отправилась в туалет с детьми, и, оказалось, что Бамсе надо сменить подгузник. Побежала с детьми обратно за ним. Но чемодан с подгузниками и зубной щеткой пропал, да так и не нашелся. Что мне оставалось делать? Я пожертвовала собственными „невыразимыми“ и в течение дня мне приходилось жертвовать еще и еще, так что когда мы прибыли в Чикаго в 5 часов вечера, под платьем у меня не осталось никакой одежды. »

Летом Тур Хейердал получил приказ отправиться в город Люненбург, расположенный в канадской провинции Новая Шотландия. Девятого июля он был официально зачислен в личный состав одной из норвежских воинских частей, дислоцированных в этом прибрежном канадском городе.

Пацифист стал солдатом.

Участник войны. В 1942 г. Тур Хейердал был призван в армию и обучался в тренировочном лагере «Малая Норвегия» к северу от Торонто. Эта фотография использовалась для пропаганды

Как-то в октябре 1944 года в надежде немного развлечься Тур пошел в театр в маленьком английском городке, однако ему никак не удавалось сосредоточиться на сценическом действии. Дело в том, что через три дня ему предстояло совершить первый прыжок с парашютом, и он снова и снова перебирал в мыслях все то, что следовало помнить образцовому солдату. Соблюдая секретность, он не мог написать Лив о том, где именно в Англии находится и чем занимается; поэтому он сообщил жене, что некоторое время «учился на очень интересных курсах».

В то утро, когда им предстояло прыгать, завтрак показался совершенно безвкусным. Их двенадцать человек. Все вместе они садятся в автобус, и он везет их на аэродром. Курсанты пытаются выглядеть бодро.

На аэродроме шум и суета, люди бегают туда-сюда, садятся и взлетают самолеты. Тур надевает парашют, и инспектор проверяет, все ли в порядке. Их командир напоминает, что прыжки — дело добровольное и у тех, кто не чувствует должной уверенности в себе, еще есть время отказаться. Один из парней, повредивший колено во время тренировки, в последний момент так и делает. Его место занял другой. Всегда находится кто-то другой.