4-й Международный кинофестиваль. Слева направо: Т. Ф. Макарова, Софи Лорен, С. А. Герасимов, Е. А. Фурцева, Марина Влади, Роман Кармен. 1963 г. [ЦГА Москвы]

* * *

В целом исторически кратковременное руководство кинематографом Екатериной Алексеевной оставило хорошее послевкусие у деятелей советского кино. Маститый партийный историк и киносценарист Владлен Терентьевич Логинов рассказал автору этой книги, что о Фурцевой хорошо отзывалось большинство видных режиссеров той эпохи, включая Михаила Ильича Ромма и Сергея Иосифовича Юткевича, признававших:

— Она была на своем месте.

Не исключено, что на позднейшую оценку повлиял тот факт, что после изъятия кино из Минкульта, в 1965–1968 годах, в кинематографе был, по оценке историка В. Фомина, «учинен настоящий погром — запрещены, изувечены десятки самых интересных сценариев, лучшие фильмы были отправлены на „полку“»[632].

Президиум 1-го Учредительного съезда Союза кинематографистов СССР. Среди присутствующих: 1-й ряд (слева направо): С. И. Юткевич, Г. М. Козинцев, Г. В. Александров; 2-й ряд: Е. А. Фурцева (слева), В. П. Марецкая (справа);4-й ряд: Е. Н. Гоголева (в центре). 1965 г. [РГАКФД]

Глава 10. Дела эстрады и молодежного бита

Все деятели кино, театра и эстрады прекрасно знали: чего Фурцева точно не простит и не пропустит, так это низкопробных шуток и пошлости на сцене.

— Есть в работе Госконцерта много недостатков, над устранением которых надо поработать, — констатировала сотрудница Госконцерта СССР О. Я. Гончарок в ходе обсуждения отчета секретаря партбюро Госконцерта в 1964 году. — Вопрос репертуара выезжающих за рубеж артистов. Если бы министр культуры СССР т. Фурцева Е. А. не взяла это дело в свои руки, до сих пор была бы там неразбериха[633].

Помимо прочего, зная об увлечении молодежи группой «Битлз», Екатерина Алексеевна и другие деятелей ЦК КПСС подумывали о том, как «догнать и перегнать» Ливерпуль в современной популярной музыке, причем при опосредованном участии комсомольских органов.

Постановление коллегии Министерства культуры СССР «О подготовке к проведению конкурсов в театрах и концертных организациях в 1961 году». 29 мая 1961 г. [РГАЛИ]

Началась всё с приема в посольстве Польской Народной Республики в Москве в июле 1965 года. Фурцева с бокалом шампанского в руке внимательно слушала ансамбль польских студентов МГИМО «Тараканы» — первую советскую бит-группу. Не важно, что польскую и самодеятельную. Гитары, ударные, никаких саксофонов и труб. Посол, заметивший интерес министра, пообещал прислать ей для просмотра фильм «Битлз» «A Hard Day’s Night» (1964). Получив его, Екатерина Алексеевна на пару с переводчиком отправилась в просмотровый зал. Полтора часа она сидела молча, внимательно слушая. После окончания фильма поблагодарила переводчика и молча прошла к себе. Сидя за просторным столом и попивая чай вприкуску с хрустящей сушкой, анализировала увиденное, тщательно взвешивала за и против[634].

А 15 декабря раздался звонок от Василия Шауро. Куратор со Старой площади поведал, что в высший партийный орган поступила информация о появлении в Москве ансамблей по типу английской группы «Битлз», репетировавших в клубах на правах местной самодеятельности. С одной стороны, неплохо, поскольку данная самодеятельность находилась под контролем, с другой стороны, в ЦК опасались, что появившиеся ансамбли начнут выступать на публике. Это не может не осложнить контроль за репертуаром, а стало быть, и отношения с Павлом Романовым и его Главным управлением.

— Вам-то самой что-нибудь известно про «Битлз»? — поинтересовался Шауро.

— Да, — ответила Фурцева. — Мне о них рассказывал Никита Богословский. Он еще в прошлом году слушал их в Париже. У падчерицы слышала пластинки, видела фильм с их участием.

Трогать сейчас клубных работников, — высказала свое мнение министр культуры СССР, — бессмысленно, Новый год — «елки», а вот где-то в двадцатых числах января дам задание соответствующему управлению собрать руководителей московских клубов. Для начала поговорим что и как.

— Ладно, — согласился Василий Филимонович. — Только не пугайте, а то погонят из клубов. Лучше в клубе, чем на улице. Я тоже после Нового года поговорю с московскими комсомольцами. Джаз они как-никак организовали, и довольно неплохо. Конкурсы, выступления, все очень прилично. Кафе «Молодежное» работает на улице Горького. Там только джаз, разные коллективы собираются, спорят, что-то друг другу доказывают. Здесь всё в порядке, мы знаем, что происходит[635].

Действительно, для ЦК это было самое главное.

Еще 14 апреля 1964 года Фурцева подписала приказ «О проведении Всесоюзного конкурса на создание новых проектов аттракционов для парков культуры и отдыха». В системе Минкульта СССР насчитывалось 685 таких заведений. Кроме того, около тысячи парков и садов принадлежали профсоюзам, различным ведомствам и организациями. В программе и условиях конкурса констатировалось, что аттракционы популярны среди «трудящихся, особенно молодежи и детей»[636], однако парки были недостаточно ими обеспечены, а имевшиеся в большинстве своем устарели. Выставку конкурсных проектов устроили в Центральном парке культуры и отдыха. Подчеркивалось, что необходимость широкого использования достижений науки и техники, аттракционы, носящие познавательный характер, должны были создавать иллюзию пребывания человека в одной из сфер — «на земле, в воздухе, в космосе, на воде и под водой, а также предоставлять возможности принимать участие в его управлении»[637]. Почему бы не допустить парки и музыкальные группы?

К разговору вернулись в начале февраля 1966 года уже на Старой площади. Екатерина Алексеевна доложила заведующему Отделом культуры ЦК, что коллективы типа «Битлз» имеются во всех крупных отраслевых клубах столицы — иногда даже по два-три. Большинство клубов покупали им инструменты, работа велась как с любым клубным коллективом, будь то кружком бальных танцев или ансамблем народной музыки. Всё в рамках строгого плана: составлялись репертуарные планы, расписания репетиций и выступлений на клубных мероприятиях.

Фурцева положила на стол список 15 ансамблей из различных клубов: названия, список участников коллективов, фамилии и телефоны клубных работников, ответственных за тот или иной коллектив.

Просмотревший список Шауро был вполне доволен и констатировал:

— Ну что ж, здесь всё ясно. Самодеятельность организована, если появятся новые коллективы, то механизм работы с ними отлажен[638].

Первый секретарь МГК ВЛКСМ Василий Петрович Трушин доложил, что, по информации секретарей комсомольских организаций столичных вузов, в клубах учебных заведений были созданы и проводили репетиции девять ансамблей. Особой популярностью среди московской студенческой молодежи пользовались два коллектива МГИМО: «Тараканы» и «Виражи». Трушин предложил организовать на базе кафе «Молодежное» при Отделе культуры Московского горкома комсомола секцию популярной музыки, как это было сделано с джазом.

— Ну что же, — подытожил Шауро, — и здесь тоже вроде какой-то контроль, через комитеты комсомола можно решить многие вопросы.

— Но вот еще справка компетентных органов[639]. — Оригинал Василий Филимонович протянул Фурцевой, а копию Трушину. В