– Сир?

– Ты как будто готовишься к битве, а не вечеру развлечений. Тебе тоже страшно, Джордан?

– Я считаю, что посланницы могут стать угрозой. Вы зря проигнорировали мое предложение провести встречу по телесвязи.

– Но их я не боюсь. – Ответил король. – Единственное, что меня страшит – это перемены. А момент, когда я откажу себе в компании красивых леди только потому, что они опасны, еще не настал.

– Одна из них эспер, сир. Никто из нас понятия не имеет, на что она способна.

– Мы достаточно изучали эсперов, чтобы понять, насколько ограничены их силы. А им слишком интересен союз со мной, чтобы рисковать, применяя их. Нет, Джордан, если не дойдет до прямого столкновения, Мириам мне не опасна. Равно как и Ребекка. Хотя я должен признать – в чем-то твои сомнения оправданы…

– Тогда, не стоит ли принять меры?

– Думаю, чуть больше предосторожностей и правда не помешает. Лео и Лонга придется снять с патрулирования, верно?

– А Микаэлю – отвлечься от его… мероприятий.

– Его это только обрадует – променять пыльную площадь на мой зал для приемов.

– Гвардейцы могут провести казнь и без него.

– Пусть так и будет. Неро?

– Я бы предпочел держать его поближе, если это не будет противоречить вашим приказам.

– Тогда постарайся, чтобы он не попадался мне на глаза. – Король усмехнулся, внезапно становясь похожим на себя прежнего. – Или он рискует выпасть из образа опального принца. Но пусть дистанция будет небольшой – я бы хотел, чтобы во время встречи посланницы увидели его.

– Будет сделано. – Поклонился Джордан. – Но… есть еще что-то, о чем вы хотели поговорить?

– Да, пока ты не отвлек меня своими опасениями. Я хотел спросить, понравился ли тебе спектакль?

Прайм задумался на секунду.

– Да, я полагаю, он был хорош. Мне не удалось посмотреть его полностью.

– Он был великолепен. – Заметил король. – И это – одна из причин моей бессонницы. Блондинка, изображающая мальчика – она прекрасна, и так похожа на… А впрочем, неважно. Сегодня я увижу ее еще ближе – хоть это так не вовремя. Почему красивые вещи всегда находятся рядом с пугающими нас, Джордан?

– Возможно потому, что по сути они одинаковы? – Предположил прайм, и король снова улыбнулся, наконец то разворачиваясь к нему.

– Вот как? – Спросил он, все еще усмехаясь. – Возможно, прекрасная Мириам все же промыла тебе мозги? Нет, не отрицай – я умею видеть красоту женщины, даже если она не умыта, и не одета подобающим образом. Ты же считаешь чертовски привлекательными этих вестниц перемен?

– Так и есть, сир. – Признал Джордан. – Но я все еще не знаю, каков будет ваш выбор. И это трудно.

– Именно. – Согласился король. – Неопределенность делает изменения пугающими. Она заставляет нас смотреть в будущее – и не видеть его. И не только нас – но и наших врагов.

– Значит, она становится оружием?

– Верно. – Улыбка короля расцвела еще ярче, словно солнце. – Помнишь, я размышлял о старых супругах? Представь, что супруг решает оживить былую страсть, и делает вид, что завел женщину на стороне…

– Чтобы его жена начала ревновать?

– И вспомнила о том, что мужчину нужно удерживать – пусть не силой, но благосклонностью. Ведь ее тоже страшат перемены, пусть она и не подозревает об этом. Для нее это шанс подумать – хочет ли она оставить вещи такими, как есть, или сделать их хуже?

– А для мудрого супруга – это шанс поразвлечься с другой женщиной? – Предположил Джордан, и король расхохотался:

– Вот теперь я не жалею, что вызвал тебя сюда так рано. Кто еще может понять меня с полуслова!

– Но в такой ситуации, с двумя ревнивыми женщинами, всегда заключен подвох. – Заметил прайм.

– Какой же?

– Узнав об обмане, они обе могут захотеть уйти.

– Может быть. – Согласился король, и его улыбка внезапно изменилась, став страшной. – И тогда придет время напомнить им о самом главном – о наших детях.

I.

Машинки стрекотали точно летние цикады, сшивая новый костюм Суонк. Смысл слов Монти еще только доходил до Мириам, а шут уже шел к ней, обходя возвышение, и картинно закрываясь маленьким веером – видимо, чтобы не подглядывать. Впрочем, ошарашенная Суонк этого даже не заметила, во все глаза наблюдая за мелькающими вокруг лезвиями, иглами и лазерами.

Монти остановился перед Мириам, и теперь смотрел на нее сверху вниз, поверх веера, будто оценивая. Его глаза задорно блестели.

– «Ты не слишком много берешь на себя, шут?» – Агрессивно осведомилась Вероника. – «Может, она сама решит, кому ее не хватает?»

– Я в этом уверен. – Ответил Монти. – Так же, как и в том, что в платье на лестнице Королевского шпиля она будет смотреться просто невероятно.

Мириам улыбнулась ему в ответ, не очень уверенно, и, видимо, шут почувствовал это. Он снова переместился, на этот раз подхватив ее под руку:

– Я упоминал, что мне нужна твоя помощь? С костюмами для спектакля целая трагедия – ваши подруги до сих пор не могут решить, во что одеть главных героинь.

– И чем я могу…

– Мы прогуляемся в соседний зал. – Шут обернулся к Би. – С вас снимут мерки сразу после желтоволосого чуда. Нужной модели мундира у меня пока нет – мы доставим ее ближе к вечеру. А пока я предоставлю вам что-нибудь симпатичное, для предстоящего суда – там тоже не стоит появляться в той одежде, в которой вы спите.

– «Мы предпочитаем спать без ничего». – Ответила Вероника, но шут уже вел Мириам за собой. Раздвинулись портьеры, двое служительниц посторонились, пропуская их, и заходя в комнату – видимо, чтобы заняться костюмом Би. В самое последнее мгновение она почувствовала взгляд воительницы, и, уже на круговой галерее, ее догнало послание – безмолвный цифровой пакет, явно недоступный шуту:

– «Кем быть на приеме – твое решение. Если он слишком тебя достанет – скажи мне, я его приструню. И не забудь передать Тане привет – позже у нас может не быть времени поговорить.»

Мириам снова улыбнулась, и Монти явно воспринял это на свой счет:

– Ну вот, это же совсем другое дело. При правильном макияже и в нужной обертке ты сможешь буквально ослеплять своей улыбкой.

– Ты ничего не чувствуешь, когда говоришь это. – Сказала Мириам, заставив его сбиться с шага. – Как будто повторяешь песню, не помня смысла. Меня вовсе не нужно утешать, или убеждать. Я ведь совсем не против… красивого платья.

– А как насчет остального? – Осторожно осведомился шут, ведя ее по галерее, мимо развевающихся портьер и мигающих экранов, с вертящимися на них костюмами. Кто-то из циркачей окликнул Мириам, и она помахала в ответ, а Монти тем временем продолжал: