проговорил Хальфдан, подтвердив то, что я и так уже знала. – Мне жаль…

Я видела это в Паутине…

Я знала этот рисунок.

Верлен пожертвовал собой, чтобы мы смогли победить Янус, нарушил то глупое и ужасно эгоистичное обещание, которое я заставила его дать несколько часов назад…

Я прижала ладонь к животу и почувствовала, как рана под моими пальцами постепенно затягивается.

Отныне мне придется продолжать одной. Мне этого не хотелось, но я должна жить – ради Верлена.

Эпилог

Сефиза

Полтора века спустя…

Я сидела на земле возле каменного жертвенника древнего храма и скользила взглядом по зеленому лесу, простиравшемуся до самого горизонта. Это зрелище никогда мне не надоедало. Это самая прекрасная вещь на свете: видеть, как из ничего возникают Зеленые Гавани…

– Значит, на этот раз это точно последняя? – спросил Рем, усаживаясь рядом со мной.

В ответ я просто кивнула, потому что не могла произнести ни слова. Потом одной рукой прижала к себе маленький глиняный кувшин, а другой поглаживала молодые сочные стебли травы, только что проросшие сквозь землю.

– Спасибо за твою помощь и поддержку на протяжении всех этих лет, – продолжал Рем, склоняя голову. – Думаю, я не справился бы, если бы ты не находилась рядом, вместе со мной.

– Больше тебе не придется этого делать, все кончено…

Рем глубоко вздохнул, потом поднялся.

– Пройдусь по лесу, прикину его примерную площадь. Завтра мы можем начать приготовления, чтобы основать тут последнюю колонию.

– Я еще немного посижу здесь, – ответила я, наслаждаясь приятным спокойствием и чувством выполненного долга.

– Ты же не собираешься снова читать узор Паутины? – спросил вдруг Рем с тревогой. – Ты ведь слишком слаба, чтобы так напрягаться…

– Нет, не буду. Обещаю.

Впрочем, это обещание можно было и не давать. Даже сосредоточившись изо всех сил, сейчас я уже ничего не смогла бы прочитать в Паутине, потому что с ее полотна исчезли последние рисунки.

Мой путь заканчивался здесь, в последней Зеленой Гавани.

Рем согласно кивнул и улыбнулся мне своей прекрасной улыбкой, которую я так любила. Мое сердце сжалось, когда он уходил, оставив меня одну среди деревьев и всей этой пышной, драгоценной зелени.

Мгновение я разглядывала урну с прахом Верлена, потом посмотрела на свою руку – кисть по-прежнему выглядела гладкой и молодой, на коже не появилось ни одной морщины.

Все, кто в тот роковой день съел плоть богини, не старели, однако в душе я чувствовала себя ужасно старой. Ни один человек не должен жить так долго…

И я успела сделать все возможное: посвятила жизнь обновлению мира, день за днем пыталась исправить чудовищные ошибки, совершенные моим двойником из далекого прошлого. В итоге я могу уйти спокойно, пребывая в мире с самой собой.

Я легла в свежую траву и прижала кувшин к сердцу.

На этот раз у меня получится…

Это мой последний шанс успешно пересечь границы и вернуться в другой мир.

Меня охватило оцепенение, и я постепенно погрузилась в сон, стараясь направить все свои мысли к нему.

После смерти Верлена я не смогла вернуться в лабиринт, но пыталась сделать это снова и снова. Безрезультатно. И все же мне казалось, что сейчас, когда я стою на пороге смерти, мой дух сможет найти дорогу, ведущую к нему…

Внезапно вокруг меня появились покрытые снегом колонны. У моих ног текла знакомая река, слышался плеск воды. Напротив на другом берегу я различила высокую, стройную фигуру.

Верлен.

– Я так долго тебя ждал… – пробормотал он вместо приветствия.

– Мне казалось, время здесь замерло.

– Верно, но я все равно чувствую его бег.

Я запретила себе плакать. Наше воссоединение слишком важно для меня, нельзя испортить его рыданиями. Однако я ничего не могла поделать: слезы потекли по щекам, и я срывающимся голосом простонала, прижимая ладонь к губам:

– О, Верлен… Если бы ты только знал… Я так по тебе скучала… Как же мне было тяжело жить без тебя…

– Любимая, мне так жаль, что я снова вынужден был оставить тебя, но оно того стоило. Другого выхода не было, понимаешь?

Смутившись, я опустила глаза, уставившись на поток и плывущие по его волнам льдины. Я так страдала без Верлена.

Я разрывалась между ужасной тяжестью этого горя, которое мне пришлось нести столько лет, и восхищением, которое всколыхнулось в моей душе при мысли о его храбрости и неизменной решимости. Если бы Верлен не вырвал у Янус глаз, в котором заключалось ее сознание, не пожертвовал собой, ринувшись на богиню прямо сквозь окружавшую ее стену огня, то человечество больше не существовало бы.

Он поступил как до́лжно, хотя снова меня покинул…

– Как… как дела у остальных? – неуверенно спросил юноша после долгого молчания. – Хальфдан выжил? Он все еще… все еще рядом с тобой?

Я вытерла слезы и опять поглядела на Верлена, не в силах смотреть ни на что другое теперь, когда я наконец-то могла сколько угодно любоваться его образом.

– Да, у него все прекрасно. Все это время он был рядом со мной, верный спутник.

Верлен нахмурился и сунул руки в карманы брюк, безуспешно пытаясь скрыть замешательство.

– Я хочу только, чтобы ты была счастлива, – проговорил он слабым голосом. – Если ты пришла за моим благословением, то это напрасно. Я желаю тебе только добра, и тебе не следовало…

– Верлен, ты не понимаешь. После твоей смерти прошло не несколько лет, а почти полтора столетия. Я очень старая… слишком старая… и моя жизнь теперь позади. Рядом со мной был еще один мужчина, но это совершенно другое. Я любила только тебя. Мое сердце не билось так больше ни для кого другого.

– И этот мужчина сделал тебя счастливой? – настойчиво спросил Верлен.

Глаза его вдруг потемнели.

– Твой сын принес мне очень много счастья, я и не думала, что смогу так радоваться после всего случившегося.

Верлен