находимся? Я с трудом припоминала, какой сценарий ждет нас, учитывая все случившиеся события; с другой стороны, за последние три дня я пересмотрела столько вариантов возможного будущего, что уже начала путаться…

Многие из наших пали, сраженные, словно тряпичные куклы, чудовищной силой богов. Гефест рубил, колол и сносил головы с плеч, но он не мог поспеть сразу везде. Кроме того, банка уже наполовину опустела, потому что все выжившие стремились обагрить свое оружие таинственным веществом.

Затем с неба обрушились мощные струи черного пламени, оплавив верхушки стальных дубов, так что сидевшим там лучникам пришлось оставить занятые позиции и спуститься вниз. За первым огненным валом последовал второй, потом третий, и каждый следующий был сильнее предыдущего.

Однако благодаря воде, все еще текущей с деревьев и полностью покрывавшей землю, пожар не разгорелся. И все же несколько человек пострадали, пламя повредило те части их тел, что не были прикрыты доспехами, – больше они не могли сражаться.

Внезапно из-за стальных стволов выбежал Аскелад, за ним следовали те сироты-Залатанные, которые улетели из города вместе с Янус во время пожара. Дети со всех ног бежали прямо на нас, поднимая брызги. Некоторые держали в руках мечи и грозно размахивали ими, недвусмысленно угрожая нам.

Глава 44

Сефиза

Я видела, как округлились глаза у Лориана: очевидно, мальчик не мог поверить, что его друзья перешли на сторону Янус и готовы убить нас ради того, чтобы богиня смогла осуществить свои планы.

Действительно, полная бессмыслица, однако сомнений быть не могло: бывшие мятежники атаковали нас, защищая свою новую богиню. Серана прыгнула на стоявшего рядом со мной мужчину и одним ударом стального кулака повалила его на землю, потом бросилась на второго. Между тем Аскелад напал на Лориана, целясь кинжалом ему в сердце.

– Да вы совсем свихнулись! – закричал Лориан, в последний миг увернувшись от смертельного удара. – Почему вы это делаете? Почему?

– Извини, но Владычица пообещала, что мы станем последними, – пропыхтел Аскелад и снова бросился в атаку. – Она обещала, что, если мы будем сражаться за нее, она дарует нам безболезненную смерть, когда наступит последний день. Мир должен возродиться, и человеческий род все равно обречен…

Очевидно поняв, что без кинжала он двигается намного ловчее, ребенок отбросил клинок и замахнулся, целясь стальным кулаком в голову Лориану – тот застыл, оцепенев от потрясения.

Однако за миг до того, как металлическая рука обрушилась на Лориана, Аскелад упал, сраженный прилетевшей с неба стрелой. Отряд бывших мятежников атаковал Лотар, сидящий верхом на Ладоне.

– Сражайся, мой мальчик! – крикнул Лотар Лориану. – Ты очень нам нужен и не можешь умереть вот так…

Внезапно на отца моего лучшего друга обрушилась струя огня, превратив и его, и дракона в пепел. Обгоревшие останки Лотара упали на землю, а у моих ног лежали изломанные тела первых участников сопротивления – большинство из них умерли мгновенно.

При виде этой бойни у меня к горлу подступила тошнота, но тут я заметила бегущего ко мне огромного бога и усилием воли взяла себя в руки.

– Верлен, сюда! – закричала я, изо всех сил ударяя напавшее на меня существо.

Мой железный кулак остановил бога, костяшки пальцев, также покрытые светящейся золотой жидкостью, пробили его плоть. Верлену осталось лишь повернуться ко мне и прикончить бога взмахом меча.

Гефест по-прежнему был на ногах и отчаянно дрался. Несколько человек все еще сопротивлялись натиску богов, но наши ряды стремительно сокращались. Людей в лесу становилось все меньше, они падали один за другим…

Все гибли в этом нелепом противостоянии.

В итоге ничего не останется…

Я верила, что мы сможем одержать верх, что мы находимся в одной из тех двух ветвей, где человечество выходит победителем из этой борьбы за свое выживание.

Похоже, я ошибалась…

Сражение превратилось в уничтожение: люди и боги обратились в пепел, и их трупы смешались друг с другом. Когда эта война закончится, только Янус останется невредимой и сможет закончить то, что начала много веков назад.

Теперь стало ясно, что она даже не стремится господствовать над горсткой себе подобных. Нет, она ни во что их не ставит. Ее не прельщает трон, не ослепляет высшая власть.

Она всего лишь машина, созданная с одной-единственной целью. И она убеждена в силу проведенного анализа и ошибочных вычислений, сделанных в стародавние времена, что единственный способ достичь этой цели – уничтожить все и вся.

Даже ее собственное выживание не играет никакой роли.

На самом деле Янус не видит для себя никакого будущего. Она просто хочет стереть все следы нашего присутствия в этом мире, чтобы дать планете возможность вернуться к своему первоначальному виду.

Возможно, она изначально планировала столкнуть лбами людей и богов, чтобы они убивали друг друга? Может ли она еще видеть Паутину или отключение от разумов весталок, о котором они говорили, нарушило ее способность прозревать будущее?

Нужно уничтожить ее любой ценой, найти способ добраться до нее, несмотря на ее пламя…

– Иди сюда, подлая трусиха! – завопила я, указывая пальцем на Янус. – Иди к своей матери, предстань перед нами и убей своих родителей собственными руками, если ты действительно на это способна!

Огненный ореол вокруг Янус внезапно опал, и она медленно, словно против воли, начала опускаться.

– Ты считаешь себя самым чистым сознанием, носительницей незамутненной совести, но ты всего лишь капризный, жестокий ребенок, ничего не знающий о жизни, опьяненный жаждой мести! – продолжала я, вознамерившись во что бы то ни стало положить конец этой бойне. – Ты прячешься за так называемыми объективными данными, но твой искусственный разум, каким бы совершенным он ни был, не способен разрешить парадокс этого мира. Ты по собственному почину решила взять на вооружение бред умирающей женщины, потому что он тебя устраивал. Ты прекрасно осознавала, что это идет вразрез с теми целями, ради которых мы с твоим отцом тебя создали! Эти убеждения, которые ты считаешь само собой разумеющимися, не более чем нарушение работы, ошибки системы, которых не желали ни Создательница, ни Разработчик…

Пока я говорила, богиня спускалась с небес ко мне, склонив голову