— Я так и думал, — сразу отозвался Дронго. —Я ведь просил вашего разрешения побеседовать с ней.

— Это мы обсудим потом, — торопливо произнесМашков. — Вы могли бы подсказать, где именно она находится?

— Думаю, что да.

— Где?

— Приезжайте ко мне, полковник. Нельзя терять времени.А у меня нет машины. Я ведь не люблю сидеть за рулем.

— Сейчас еду, — бросил трубку Машков. Он приехал кдому Дронго через двадцать минут. Тот уже ждал его на улице, одетый в легкуюкуртку. Ночью было прохладно, температура опускалась до десяти градусов.

— Вы не один? — спросил Дронго, увидев сидевших вавтомобиле двоих сотрудников ФСБ. Они расположились на переднем сиденье, одиниз них сидел за рулем. Сам Машков сидел сзади.

Дронго сел рядом.

— На дачу, где мы сегодня были, — увереннымголосом распорядился он.

— Куда? — повернулся водитель.

— На дачу, — кивнул Дронго. — Она обязательнотуда приедет. Ночью она вряд ли рискнет ехать в такую даль с разбитым лицом, авот утром обязательно появится там. Я подозревал, что она выкинет что-нибудьподобное. Кстати, вы напрасно думаете, что она решила сбежать. Она ведь умныйчеловек и понимает, что ей некуда бежать. Это ведь не рецидивист и не вор взаконе, у которого есть явки и помощники. Ей нужно всего лишь два часа свободы,чтобы перепрятать нечто очень ценное, спрятанное ею на даче. А потом она самапридет к вам с повинной. Вы даже оформите ей эту явку как смягчающее винуобстоятельство.

— Но почему на дачу? — спросил Машков.

— Когда мы подъехали, она звонила в поселок и узнавала,где Волнов. Об этом вы мне рассказали, когда мы возвращались обратно вгород, — напомнил Дронго. — Но когда мы поднялись наверх, то увидели,что она избитая лежит в кабинете.

— Правильно. Поэтому я и отправил ее в больницу.

— Подождите, — остановил его Дронго. — Дело втом, что ваши сотрудники стреляли по окнам кабинета, а там в это времянаходился один из телохранителей Хорькова. Я прошелся по комнатам и увидел, чтов спальне на ковре остались капли крови, очевидно, драка между Хорьковым иСуровцевой произошла именно там. Кстати, там же было два пистолета, одним изкоторых он явно воспользовался, ударив ее по лицу. На нем тоже виднеласьзапекшаяся кровь.

— Какая разница, где он ее бил, — все еще непонимал Машков, — главное, что она сбежала.

— Вы понимаете, в чем обычно состоят ошибки прирасследовании? Вы не проводите связи между разными явлениями. Почему он ееизбивал именно в спальне? И почему так спешно, непосредственно перед арестом? Явошел в кабинет, где лежал этот «дипломат» с найденными деньгами. Там быловсего двадцать пачек. Для Хорькова это явно не сумма. Но интересно другое.Зачем он держал «дипломат» с этими пачками денег, если их можно было поместитьв небольшой сумке? Что именно они не поделили с Суровцевой, из-за чего он ееизбил? «Дипломат» лежал на столе, причем его положили туда, в спешке уронивручку, которая валялась на полу. Я поднял ее и вновь вернул на стол. Совершенноочевидно, что Хорьков не стал бы хранить «дипломат» на столе. И вряд ли он не могкупить подходящую сумку для двадцати пачек денег. Из этого я могу сделатьвывод, что, во-первых, в «дипломате» было гораздо больше денег. Во-вторых, самскандал произошел в спальне, а она специально прибежала в кабинет, легла надиван и успела бросить «дипломат» на стол. То есть она хотела, чтобы мы нашлиее именно в кабинете, а не в спальне. И наконец, в-третьих, ее не было вкабинете, когда ваши сотрудники стреляли. Весь диван был в осколках стекла. Вмелких осколках. А на ней не было ни одного стеклышка. Значит, она вошла тудапозже.

— Прекрасно, — Машков усмехнулся. — Проститеменя, но это абсолютно невероятно. Как вы могли все запомнить и разглядеть запять минут?

— Для этого не нужно много времени. В «дипломате» былиденьги, много денег. Она успела их спрятать, и поэтому между ними произошелскандал. Когда он вышел из дома и отправился сдаваться, она успела спрятатьчасть денег и только потом вбежала в кабинет, упала на диван и бросила«дипломат» на стол. Вот, собственно, и все.

— Наши сотрудники обыскали всю дачу, — возразилМашков, — но ничего там не нашли.

— Значит, плохо искали. Деньги на даче, и она вернетсяза ними. Они ведь не могли поругаться до того, как она звонила своей соседке впоселок, иначе она просто не стала бы звонить с такими разбитыми губами.Кровоподтеки были совсем свежие.

— Вы уверены, что она приедет на дачу? — понялнаконец Машков.

— Почти наверняка. Ей иначе незачем было убегать. Меняэта женщина просто потрясает. Я давно не встречал подобных ей. Абсолютнаястерва. Я почти восхищен.

— Учитывая, что она организовала убийство собственногомужа, — напомнил Машков, — она действительно порядочная сволочь.

— Вот, вот. Почти шекспировская героиня. Поэтому онамне так интересна. Кстати, я уверен, что она в курсе всех дел Хорькова. Скорееон был под ее влиянием, чем она под его. Бывают такие сильные женщины, которыеумеют быть постоянно правыми. И всегда побеждать в споре с мужчинами. Кстати,она еще и красивая. Я обратил внимание на ее фигуру, когда она поднялась сдивана. Она очень эффектная особа.

— Будем надеяться, что вы окажетесь правы, —вздохнул Машков.

— Вы имеете в виду ее красоту? — пошутил Дронго.

— Нет. Ее возможный приезд на дачу. Если она там непоявится, нам снимут с плеч головы. Всем без исключения. Расследование взял подсвой контроль лично Президент. Мы даже согласились полностью амнистироватьподонка Хорькова, чтобы он рассказал нам о втором ящике.

— Глупо и опасно, — возразил Дронго. — Онрецидивист и вряд ли, оставшись на свободе, исправится. Гораздо интереснейпомиловать вот эту стерву. Судя по тому, как он ее избил, это может так егозадеть, что он расскажет вам все и без помилования. Достаточно пообещать полноеосвобождение Суровцевой. Это будет гораздо более эффективным средством. И вплане разговора с Хорьковым тоже. А как другие?

— Мы сегодня упустили Полухина, — призналсяМашков.

— Плохо. Значит, будем ждать Суровцеву на даче. Явсе-таки надеюсь, что она приедет. Зачем-то она все же сбежала? У этой женщинынет других мотивов, кроме главного — деньги и власть. И последнее место, гдеона была на свободе, это дача Хорькова. Значит, она вернется туда снова.

Всю оставшуюся дорогу Дронго молчал. Когда они приехали надачу, которая была опечатана и пуста, он предложил отправить автомобиль ссотрудниками подальше от дома, а сам остался вместе с полковником. Машков иДронго осторожно вошли внутрь дачи, стараясь не шуметь. Везде было темно, ихотя светила полная луна, тем не менее они несколько раз натыкались на мебель,пока поднимались наверх. В одной из комнат они сели вдвоем на кровать.