— Ну, если ты опять мне врешь… — уже менеерешительно сказал он.

— Хорьков, — услышал он крик полковникаМашкова, — спускайтесь вниз и сдавайтесь.

Он постоял над женщиной, глядя на ее изувеченное лицо, потомотбросил в сторону пистолет и направился к дверям. Вышел из спальни, спустилсявниз по лестнице, прошел по гостиной, хрустя осколками стекол, и вышел изздания. К нему подскочили сотрудники ФСБ, заломили руки, надели наручники.

Он даже не подозревал, что, когда вышел из спальни, она,сразу забыв про разбитое лицо, вскочила, достала стоявший за занавеской «дипломат»и побежала в бильярдный зал на третьем этаже. Вбежав туда, она бросилась кбольшому бильярдному столу, наклонилась над ним и нажала на две потайныекнопки. Зеленое полотно чуть сдвинулось в сторону. Она быстро открыла чемодан истала вытряхивать деньги в образовавшееся отверстие. Все деньги туда не вошли,около двадцати пачек осталось. Она захлопнула «дипломат» и поспешила прочь.

Хорькова уж вели к автомобилю, когда она ворвалась в кабинети бросила «дипломат» ему на стол. Потом упала на диван, ожидая, когда сюдаподнимутся люди. Через несколько минут в комнату вошли сотрудники ФСБ. Ониувидели лежавшую на диване, стонавшую женщину. Затем на второй этаж поднялисьМашков и Дронго. Полковник подошел к женщине, над которой уже стоял врач,пытавшийся ее осмотреть. Она что-то кричала, вырывалась из его рук. Дронгопрошелся по кабинету, глядя на Машу и стоявших вокруг людей. Он был в плохомнастроении, словно ему было грустно и противно.

— Вы с ним подрались? — подошел он к женщине.

— Да. — Она открыла глаза и взглянула на него,оценив и крупную фигуру, и широкие плечи. — Да, — повторила онажалобным голосом, — я предлагала ему сдаться, а он не хотел, ругался,обзывал меня, бил. Все это слышали.

— Понятно. — Дронго подошел к столу, наклонился,поднял валявшуюся на ковре ручку, положил на стол.

— Вы Мария Суровцева? — спросил в это времяполковник Машков.

— Да, — прошептала молодая женщина.

— Вы арестованы, — сухо объявил он. — Вамсказать, за что, или вы знаете?

— Мне плохо, — закрыла глаза женщина.

— У нее могут быть внутренние переломы, —встревоженно сказал врач, — ее нужно срочно доставить в больницу.

— Хорошо, — согласился Машков. Дронго молча стоялрядом.

— Как это могло случиться? — бушевал Земсков,глядя на застывшего перед ним Левитина. — У вас было пять сотрудников.Пять человек. А вы не сумели арестовать Полухина. Куда вы смотрели? Как он могуйти из закрытого дома? Вы ведь наблюдали со всех сторон.

Подполковник молчал. Его вина была настолько очевидна, чтоон не решался ничего говорить.

— Может, у него в доме есть второй выход? —спросил генерал.

— Нет, — виновато ответил подполковник, — тамнет второго выхода.

— И тем не менее он ушел, — махнул рукойгенерал. — Как вы могли его прошляпить?

— Мы пытались понять, но это было невозможно. Он сумелуйти через окно. У него прямо под окном растут кусты. Он, видимо, перелез черезподоконник и ушел.

— Сядьте, — раздраженно приказал генерал, —отличились, — хмуро подвел он итог. — И вы, Машков, тоже хороши.Устроили показную стрельбу на даче. Что это за мальчишество? Нужно было болеечетко планировать всю операцию. Неужели вы не понимали, что они будут стрелять?

— У нас только один раненый, — сообщилполковник, — и двое убитых у них. Мы старались провести операцию снаименьшими потерями, но перед самым началом операции Суровцева позвонила ксебе в поселок, к соседке. Там уже были разблокированы телефоны. В общем, онивсе поняли.

— Нужно было отключить телефоны на даче.

— Они бы догадались об опасности еще быстрее.

— В результате мы имеем ушедшего от насПолухина, — подвел итог генерал. — С этой эксцентричной дамочкойразобрались?

— Она в больнице, — пояснил Машков. — Яотправил ее туда с двумя нашими сотрудниками. Перед самым арестом междуХорьковым и Суровцевой, видимо, произошла размолвка. Он довольно сильно ееизбил. Врач настаивал, чтобы мы отправили ее в больницу.

— Этот эксперт был с вами? — пренебрежительноспросил Земсков.

— Да, он предлагал свои услуги, но мы отказались.

— И правильно сделали. Не хватало нам еще его помощи вовремя ареста. Вполне достаточно и того, что мы ему так доверяем. Где Хорьков?

— Пока привезли сюда. Мы обнаружили у него в кабинетедвести тысяч долларов. Они лежали в «дипломате».

— Позовите его, — решил генерал, — мы самипроведем первый допрос.

Машков поднял трубку и вызвал на допрос арестованного. Черезпятнадцать минут привели Хорькова. Тот был по-прежнему в дорогом костюме,только без галстука. Он вошел в кабинет, криво усмехаясь, и прошел к столу.Генерал отпустил конвоиров и разрешил арестованному сесть.

— Вы, Сергей Хорьков, — сказал генерал, —обвиняетесь в организации хищения в Научном центре. В организации убийства двухсотрудников Центра, в организации убийства семьи Сиротина. По-моему, вполнедостаточно, как вы считаете?

— У вас хорошие следователи, генерал, — усмехнулсяХорьков.

— Меня не волнуют все эти подробности, —решительно заявил Земсков. — Мне нужно знать только одно. Где второйзаряд?

Хорьков отвернулся. Он явно не хотел отвечать на этотвопрос. Генерал нахмурился.

— Я повторяю свой вопрос. Хорьков: где находится второйзаряд?

— Послушайте, генерал, — ответил наконецарестованный, — зачем мне говорить? Мне все равно будет «вышка». Зачем жемне вам отвечать? Или вы думаете, что меня можно пожалеть?

— Я не хочу обсуждать с вами эту тему, —разозлился генерал. — Где второй заряд? Пока не произошло самогострашного, вы должны мне сказать, где находится второй заряд?

— Ничего я не должен, — ответил Хорьков, —можете спать спокойно. В нашей стране он не грохнет. Его уже здесь нет.

— Я все знаю, — кивнул Земсков. — Вы вывезлив Финляндию одновременно два заряда. Один мы там нашли. Причем распаковавшийего человек снял защиту и в результате получил сильное облучение. Ваши боевикибыли арестованы в Финляндии. Меня даже не волнует, кто такой Законник и гдесейчас может прятаться Полухин, с которым вы явно имели какие-то дополнительныегрязные дела. Мне нужно знать, где находится второй заряд. Где он находится?

— Я же вам сказал, что его здесь нет. Какая вамразница, где он грохнет?

— Вы ненормальный, патологически аморальный тип, —с отвращением произнес генерал. — Неужели вы не понимаете, как все этоопасно? Вы подставляете столько людей.