– Извини, – улыбнулся Крот, – Я точно… старый дурак. А это – мой город.

Ужин был не слишком изобильный, но сытный. Тушёнка, хлеб, немного свежих огурцов. Индеец нашёл в кладовке банку консервированных помидор. Более чем трёхлетней давности, но внешне довольно аппетитные.

Индеец сглотнул слюну. Но Султан вздохнул:

– Не будем рисковать. Тем более на ночь.

– Хоть продегустируем, а?

– Дегустатор выискался. Что б ты потом полгорода обгадил?

Индеец притих. Видимо, было что вспоминать.

А вот найденная там же свиная тушёнка, исходя из даты, была вполне годная. Её сразу определили к остальным нашим запасам.

Бутылку коньяка «Коктебель» беречь не стали. Выпили на четверых. Шоколада и лимона не было. Поэтому закусили варёными яйцами с луком. Майя от коньяка и лука отказалась.

– Зря, – удивился я, похрустывая луковицей, – Тебе полезно. Тут ведь сплошные витамины.

Иногда мне сложно уловить женскую логику.

Или запах ей не приятен? Чтоб его отбить, я пополоскал рот медицинским спиртом. Султан поделился содержимым фляги.

Спирт я уже не закусывал. Запил водичкой.

К окончанию ужина, на улице стемнело.

Всех клонило в сон.

Бригадир и его люди остались в гостиной. Для нас отвели спальню в конце коридора. А Майя заняла пост. Присела на стул рядом с входными дверями. АК106, пара гранат – что ещё нужно девушке, чтоб скоротать время.

– Зови, если чего, – шепнул я.

– Обязательно.

Кажется, отвык я от спален. Ночую бог знает где… Стога сена, подвалы, а то и вовсе под открытым небом.

Устал я от романтики.

Меланхоличным взглядом окинул комнату. Паркет, ковры на стенах и на полу, обои в цветочек – такое всё обыкновенное. И уютное. Бра тут не включишь, но даже в свете фонарика, комната выглядит, как ожившая мечта. Мечта о покое.

Если смахнуть пыль и забыть обо всём. Представить, что там, за окном обыкновенный город… Наверное, я бы неделю отсыпался.

– Тут мило, – озвучила Ксюха.

Плотные шторы мы задёрнули. Снаружи высокое дерево, но лучше не рисковать.

Под покрывалами, одеяла и простыни оказались довольно чистыми. Конечно, это было не так уж критично – спать мы собирались одетыми. А все равно приятно.

Из соседней комнаты я приволок ещё один матрас, одеяло и подушку. Разложил на полу у входа. Это для меня.

Ксюха расшнуровала ботинки, скинула их и поставила у кровати. С удовольствием вытянулась на белой простыни:

– Супер! Прямо, как дома… – замолчала, глядя в потолок. Может, вспомнила о своём настоящем доме. Которого давно уже нет.

Мне захотелось сказать ей что-то доброе. Но подходящих слов так и не нашлось.

– Спокойной ночи, – пожелал я. И выключил фонарик.

Думал, сразу провалюсь в сон. Ведь вымотался за день. Ноги – свинцовые, голова – чугунная. Под конец ужина веки сами слипались…

А теперь, в плотных объятьях темноты, я вдруг остался наедине с мыслями. И сон куда-то ушёл…

Бандиты, наверное, давно дрыхнут без задних ног. По-моему, здесь, в городе, они чувствуют себя увереннее. В своих грёзах уже делят добычу. А я… почему мне так муторно? Неужто надеялся, что Болхов будет другим?

Разве он мог выглядеть иначе?

Давно не город. Скорее, археологический памятник…

Глупости… Не бери в голову, Денис.

Я перевернулся на другой бок.

– Эй, – шепнула Ксюха, – И тебе не спится?

Я промолчал.

Она вздохнула:

– А Крот, оказывается, здесь жил. Где-то рядом.

– Городок – маленький. Тут всё было рядом.

– Знаешь, если б я сейчас вернулась в свой московский двор… Мне б тоже, наверное, стало тоскливо. Так тоскливо, хоть волком вой…

– Всегда трудно возвращаться в своё прошлое.

– А я… иногда об этом мечтаю.

– Это хорошо. Когда есть о чём мечтать.

Что-то скрипнуло за окном. Я встал и осторожно глянул между шторами. Чёрное дерево плавно покачивалось в лунном сиянии.

– Что там?

– Ветер. Спи, Ксюха. Завтра – тяжёлый день.

– Разве у нас бывают лёгкие? – улыбнулась она.

Огонёк теплится в темноте. Тревожный, багровый…

Я иду к нему.

Пламя растёт.

Мне становится жутко – так, что руку сводит судорогой. В этой руке у меня теннисная ракетка.

Я хочу убежать. А вместо этого иду вперёд.

Ещё ближе…

И огонь взрывается, расплёскивается яркими волнами.

Будто целый мир полыхает.

Но горит только старенький «форд».

Я бросаюсь в пламя, захлёбываюсь криком. От жара перехватывает дыхание. Чьи-то сильные руки оттягивают меня назад.

Кажется, волосы и одежда на мне тлеют.

Но боли я не чувствую.

Я уже ничего не чувствую…

– Денис! – шёпот над ухом, – Что с тобой?

Луч фонарика бьёт в глаза. Всё расплывается радужными кругами…

– Ты стонал во сне, – испуганный голос Майи, – Тебе плохо?

– Мне… плохо.

– Где болит?

Вот, дура…

Почему она не оставит меня в покое?

Не хочу… не хочу никого видеть.

Я закрываю лицо ладонями. Щёки мокрые…

– Денис, – растерянный шёпот Майи, – Ты должен мне помочь.

– В чём?

– Тут, в округе, несколько наших датчиков. С них, вся информация идёт на записывающее устройство. Радиоволны внутри быстро гаснут, помнишь? И мы с Тимуром сделали главную «закладку» на верхней точке рельефа.

– От меня… ты что хочешь?

– «Закладка» – на крыше дома.

– Какого… дома?

– Этого дома. Пожалуйста, просыпайся, Денис!

– Мы что… прямо сейчас полезем на крышу? Ночью?

– Пока те дрыхнут! Я не хочу, чтоб они знали. Там аппаратура… Она – секретная!

– Майка… кажется, ты спятила.

Её брови сошлись под хмурым углом:

– Поможешь или нет?

Мы проскользнули мимо гостиной. Оттуда доносилось равномерное похрапывание. Я убрал железную миску со шкафа и бесшумно отодвинул его от выхода из квартиры. По очереди мы протиснулись через освободившуюся щель между косяком и дверью.