На лестнице было холодно. Я застегнул куртку.

Разбуженная, недоумевающая Ксюха куталась в одеяло.

Майя кратенько объяснила ей задачу. Пока мы проворачиваем «одно важное дело» – она караулит у дверей. Если бандиты вздумают идти следом – поднимает шум. А на вопросы отвечает: Денис и его подруга «вышли погулять».

– Куда это? – с подозрением уточнила Ксюха.

– Скажешь – у них свидание.

– Чего-чего?

– Интимное, поняла? Так и объяснишь. Дескать, не захотели тревожить остальных «квартирантов».

Глаза у Ксюхи округлились.

– Мы ненадолго, – успокоил я.

Молча шёл следом за Майей. Холод прогонял остатки сна. Развеивалась тоска. Вместо неё была привычная, гулкая пустота…

Луч фонарика жёлтой бабочкой порхал по ступеням.

Вот и верхняя площадка…

Железная лесенка и люк в потолке. Там, над головой, болтается навесной замок.

– И что дальше? – спросил я. Инструмента мы не захватили. Только оружие.

Вместо ответа, Майя вскарабкалась по лесенке. Слегка поднатужилась и откинула вверх крышку люка. Я понял, что стальная петля на крышке аккуратно разрезана.

Вслед за девушкой, поднялся наверх.

Ледяной ветер швырнул в лицо пыль.

Я выбрался из крохотной «мансарды».

Низкие облака клубились совсем рядом над головой. Между ними выглядывала яркая луна. Даже без фонарика светло.

Я выпрямился. Где же Майя?

Ага, вот она, за трубой вентиляции. Присела и возится с плоским металлическим ящиком. Извлекает карту памяти, прячет её в пластмассовую коробку и суёт в карман.

Я шагнул ближе:

– Порядок?

– Да. Здесь информация с трёх «закладок».

Голос Майи звучит взволнованно. Для неё это, и правда, маленькая победа. А для меня…

– Сколько ещё таких точек? Пятнадцать?

– Надо обойти не меньше одиннадцати. Тогда можно будет строить диаграмму – хотя бы в первом приближении.

Она шагнула ко мне. Внимательно посмотрела в глаза:

– Спасибо, что помогаешь.

– Не за что. Ты и сама хорошо справляешься.

– Без тебя не сумела бы…

– Ну ещё бы. Какое же «интимное свидание» – в одиночку.

Она тронула мою руку:

– Что с тобой?

Я отвернулся. Подошёл к краю плоской крыши, огороженному невысоким бетонным бортиком. Перекинул ногу и удобно разместился на нём.

– Ты чего? – испуганный шёпот Майи. Её пальцы вцепились в мою куртку.

Вот, глупая.

– Перестань. Я не собираюсь прыгать.

Глянул вниз. Сквозь дымку, в лунном свете угадывались кроны деревьев. На детской площадке колыхались пустые качели…

Я перекинул вторую ногу.

– Денис! – всхлипнула Майя.

Ветер обдувал лицо. Было немного зябко. Но хорошо.

Я закрыл глаза:

– Майка… ты когда-нибудь хотела летать?

– Идиот! – её пальцы разжались, – Прыгай!

– Зачем?

– Тогда идём отсюда!

Я открыл глаза. Звёзды подмигивали мне сквозь облака. И ничего не хотелось. Только сидеть, свесив ноги в пустоту… Что-то удерживало меня на краю. Сам не знаю, что.

– Денис, нам пора. Эти… козлы… могли нас хватиться.

– Иди.

– Ты рехнулся, придурок?! – её голос дрожал от гнева.

– Извини. Просто мне некуда спешить.

Она встала. Лёгкие шаги удалялись… Я глянул на луну и подумал, что волосы у Майи такого же цвета.

Сейчас скрипнет крышка люка…

Она вернулась.

Я удивлённо повернул голову. А Майя села на край рядом. И перекинула ногу через бортик.

– Спасибо, – сказал я.

– Подвинься, – ответила она.

– Тебе мало целой крыши? – я улыбнулся и погладил её руку.

– Твои… здесь погибли?

– Вряд ли. Город был совсем другой. Я так и не вспомнил название.

– А остальное… вспомнил?

– Да… – я замолчал, глядя вдаль. Вдруг почувствовал: рвущая сердце тоска, притупилась. Может, оттого, что Майя сидела рядом. Это так важно, когда кто-то тебя слышит.

– Будто вчера… Летний вечер. Отец бросил автомобиль за несколько кварталов от дома. Машина была чужая… А наша – так и осталась у подъезда.

– Он боялся слежки?

– Наверное. Пришёл очень взволнованный и сказал, что мы уезжаем. Мама хотела собрать вещи. А он сказал, что не надо. Взяли чуть-чуть продуктов, деньги… И всё. Уже садились в машину, когда я… В общем, хватился теннисной ракетки. Отличная была ракетка, мне её подарили… Отец рассердился. А я выскочил из машины. Туда-обратно… Не успел.

– Бомбёжка началась?

– Там не было бомб. Это случилось давно. Лет десять назад. Я тогда ещё сопляком был. Упрямым и тупым…

– Их застрелили?

– Нет. Машина взорвалась. Так быстро всё произошло…

– У тебя на глазах?

– Да…

Мы умолкли. Минуту сидели в тишине. Я поёжился:

– Знаешь, что обидно? Чёртову ракетку помню. А их лица и голоса – нет…

– Память ещё вернётся.

– Может быть. А может… лучше без неё. Недавно встретил одного… Ему хорошо. Он до сих пор ждёт. Смотрит выключенный телевизор. И верит, что всё плохое вот-вот кончится.

– Не кончится, Денис. Если мы сами не остановим.

– Ты в это веришь?

– Если бы нет – тогда бы точно сиганула с крыши.

Я перекинул ноги назад через бортик. Встал и подал руку Майе:

– Сидеть холодно. Ещё заработаешь насморк.

– А ты меня согрей…

Мы отошли от края и я её обнял. Заглянул в глаза. А потом наши губы встретились…

Мои руки скользят по её плечам. Опускаются ниже. Расстегивают пуговицы. Там, под грубой тканью и вылинявшей футболкой – её кожа. Такая бархатистая, нежная…

Мои ладони плывут по ней – будто по реке.

Задерживаются на двух крутых утёсах. Ласкают их вершины. И уходят вниз. По изгибам бёдер, как по волнам. Туда, к горячей глубине…

Не знаю, сколько прошло времени.

Мы выныриваем. Садимся рядом, прислонившись спиной к вентиляционной трубе.

– Хорошо, – шепчет Майя, застёгивая ремень и куртку – Правда?