Джордж Стауб

Январь 19, 1977 – Октябрь 12, 1998

Хорошо начнешь, плохо кончишь.

Я стоял там, склонившись над его могилой, положив руки наколени, не осознавая, как быстро бьется мое сердце, пока оно не забилось вобычном ритме. Всего на всего ошибка, вот все чем это было, а чего собственноговоря я ожидал. Даже будучи полным сил, я бы все равно ошибся, при свете луныбуквы сливались друг с другом. Дело закрыто. За исключением того, я не могошибиться, там было написано: ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ. Моя мать была мертва. «Чтобтебя,» повторил я, и пошел назад. Вместе с этим я услышал приближающийся звукмотора. Это была машина.

Я поспешил, обратно через пролом в стене, прихватив подороге свой рюкзак. Машина была уже почти на вершине холма. Я выставил руку,как раз в тот момент когда она выехала на холм, мгновенно ослепив меня светомсвоих фар. Еще до того как водитель затормозил, я уже знал, что он остановится.Такое иногда случается, ты просто знаешь, это чувство хорошо знакомо тем ктоуже порядком помотался автостопом по стране.

Машина медленно проехала мимо меня, моргнув фарами, и мягкоосела на обочине, как раз напротив конца каменной стены, отделявшей кладбище отРидж-Роуд. Я подбежал к ней, с раскачивающимся рюкзаком в руках, бьющимся о моиноги. Это был Мустанг, одна из крутых моделей старого типа, конца 60-ых начала70-ых годов. Мотор громко рычал, вторя звуку исходившему из глушителя, которыйскорее всего не пройдет тех осмотра на будущий год, потому… хотя это уже былине мои проблемы.

Я открыл дверь и протиснулся внутрь. Сев рядом с водителем,и положив на пол сумку, я почувствовал, как какой-то неприятный и оченьзнакомый запах ударил мне в нос. «Спасибо вам,» сказал я. «Большое спасибо.»

Парень за баранкой, был одет в выцветшие джинсы и в чернуюфутболку-безрукавку. Он был загоревшим и хорошо сложенным, на его правомбицепсе красовалась татуировка в виде змейки. На голове у него была зеленаябейсболка с надписью Джон Дир, надетая задом на перед. На футболке красовалсямаленький блестящий жетон, но со своего места я не мог прочитать что было нанем написано. «Нет проблем,» сказал он. «Добросить тебя до города?»

«Да,» сказал я. По городом он подразумевал Левистон,единственный городишко на севере Портланда. Захлопнув дверь, я заметил один изэтих освежителей воздуха с запахом хвои, висевший на зеркале заднего вида.Черт, сегодня явно не мой день, сначала зассаная машина старика, теперь запаххвои. Но я мог расслабиться. Паренек, дал газу, и Мустанг взревев дернулся сместа. Я пытался убедить себя, что все было нормально.

«Какие-то дела в городе?» спросил водитель. Он был приблизительномоего возраста, один из тех городских парней учившихся в технической школе вАуборне, или быть может один из рабочих с текстильной мельницы оставшейся вэтом районе. Наверняка он починил, этот Мустанг, в свободное время, подумал я,потому как, такие парни как он, занимаются тем, что пьют пиво, покуриваюттравку, и чинят свои машины или мотоциклы.

«Мой брат женится. Я буду его шафером.» Это была абсолютнаяложь, не подготовленная заранее. И хотя я действительно не хотел, чтобы он знало том, что случилось с моей матерью, это меня насторажило. Здесь было что-то нето. Я не знал, что именно, и откуда у меня была такая уверенность, но я эточувствовал. Я продолжил: «Бракосочетание состоится завтра, с последующейвечеринкой завтра вечером.»

«Серьезно? Ну да?» Он повернулся ко мне; глубоко посажанныеглаза, симпатичное лицо, улыбающиеся полные губы, и подозрительный взгляд.

«Ага,» сказал я. Меня снова бросило в жар. Что-то произошло,быть может еще тогда, когда старик предложил мне загадать желание на зараженнуюлуну вместо вечерних звезд. Или гораздо раньше, когда я взял трубку, услышав,как миссис Мак-Курди, сообщает мне, что моя мать в больнице, но ведь могло бытьи хуже.

«Чертовски завидую,» сказал паренек с надетой задом напередбейсболкой. «Брат женится, это же хорошо. Как тебя зовут?»

Я был не просто напуган, я был в ужасе. Все было не так, все,и я не понимал что происходит. Но я был уверен в одном: я хотел чтобы он зналмое имя не больше, чем то, за чем я еду в Левистон. Но это было еще не все. Ячувствовал, что мне никогда не добраться до Левистона. Я это знал так же как ито что парень остановится. И этот запах… к запаху хвои примешивался еще один,что-то было под ним, и я это чувствовал.

«Гектор,» сказал я, называя имя соседа по комнате. «ГекторПассамор». Я произнес это совершенно спокойно, ничем не выдав себя, и это былохорошо. Что-то внутри меня, продолжало настаивать на том, что я не долженпоказывать ему своего испуга. Это был мой единственный шанс.

Он немного повернулся ко мне, и я смог прочесть, что былонаписано на его жетоне: Я ЕЗДИЛ ВЕРХОМ НА ПУЛЕ В ПАРКЕ УЖАСОВ, Лакония. Я зналэто место, даже был там однажды, правда совсем не долго.

Так же я смог увидеть, большую, полосу, окружавшую его шею,напоминавшую татуировку на руке, только это была не татуировка, это был шов,множество маленьких черных швов. Их сделал кто-то, кто пришивал его головуобратно к туловищу.

«Очень приятно, Гектор,» сказал он. «Джордж Стауб.»

Моя рука казалось, поплыла, как в каком-нибудь сне. Я ивправду хотел чтобы это был сон. Но это была реальность. Под запахом хвои,сильно пахло каким-то химическим раствором, быть может формальдегидом. Я ехал вмашине с трупом.

Мустанг ехал по Ридж-Роуд, со скоростью шестьдесят миль вчас, пересекая лучи лунного света, светом своих фар. По обеим сторонам,деревья, кружились, молча склоняя свои головы под тяжестью ветра. Улыбнувшись,сверля меня своим пустым взглядом, он отпустил мою руку, и снова переключилсяна дорогу. Я вспомнил как в школе читал романы про графа Дракулу, и как будтоколокольный звон прозвучал в моей голове: МЕРТВЕЦ ГНАЛ КАК ЧЕРТ.

Он не должен догадаться, что я понял. Это тоже прозвучалогромом в моей голове. Этого было мало, но это было все. Я не должен показатьему, что я знаю, не должен. Я подумал о старике, где он был сейчас? Вбезопасности у своего брата. Или он все еще в пути? Быть может он был чутьвпереди нас, ехал в на своем старом Додже, вцепившись в руль, дергая свойконец. Или он был тоже мертв? Нет, конечно нет. Мертвец ехал, быстро, но ведьстарик выжимал не больше сорока пяти миль в час. Я почувствовал, легкий смешокзародившийся в душе. Если я засмеюсь, то он поймет. А он не должен, потому чтоэто моя последняя надежда.

«Нет ничего лучше свадьбы,» сказал он. «Да,» сказал я,«каждый должен пройти через это минимум дважды.»

Мои руки сцепились и их била дрожь. Я чувствовал как ногтивдавились между костяшками, но боль была отдаленной, как новости из другогогорода. Он не должен понять, что я знаю, в этом было все дело. Деревьяокружавшие нас, не пропускали свет, единственный свет исходил от холодной луныиз слоновой кости. Я ехал в машине рядом с трупом, все время повторяя себе, чтоон не должен догадаться, о том что я все понял. Потому что он не былприведением, он был чем-то гораздо опаснее. Вы можете видеть привидение, но,что за существо остановило машину? Что это было? Зомби? Призрак? Вампир? Нечтодругое?