Следом тащился капрал. Струйки пота проложили блестящиедорожки по потному лицу. Обрадовано вскрикнул:

– Прибыли!.. Вот наш блиндаж!

Полковник открыл и закрыл рот. Арабы с надменным презрениемверблюдов, от которых отличаются только внешностью, но не умом, наблюдали зашатающимся священником, которого заботливо поддерживал за плечи капрал.

К великому изумлению банкира и полковника, арабы иизраильские солдаты посторонились, пропуская обоих, но едва полковник сделалшаг, в его грудь уперлись стволы автоматов.

– Это приказ Иуды Бен-Йосефа, – повторил тот жесержант. В черных глазах прыгало грозное веселье. – Вы можете всех насотдать военно-полевому суду... но не сейчас!

Араб, который как дрессированная обезьяна хвастливовыставлял «Ролекс», кивнул и повторил деревянно:

– Приказ... Иуды... Бен-Йосефа.

Полковник отступил, в глазах было темно от гнева, прохрипел:

– С каких это пор... арабские террористы... выполняютприказы израильского командира?

Араб смотрел надменно, ума не хватало, чтобы даже пониматьчеловеческую речь, но вид был таков, словно знал какие-то случаи, когда приказыможет отдавать даже лютый враг, и его послушаются все. Или хотя бы знал, чтотакие случаи могут быть.

На миг мелькнула мысль, даже не мысль, а смутное ощущение,что в самом деле есть же что-то общечеловеческое... что даже арабы... эти тупыегрязные свиньи... у которых нет ничего святого... хоть свиней, правда, все ещене едят... что даже арабы в каких-то случаях могут... но странная длягенштабиста мысль испарилась, так и не оформившись.

Ее вытеснила другая, тревожная, что за время переподготовкив Штатах отвык от израильской жары. Прямо мозги плавятся, в висках ломит! Надопринимать «Лабрэ Джаст» и на всякий случай сходить к психоаналитику.

Обряд бракосочетания Иуды и Сары арабы вытерпели состоическим терпением, поздравили теперь уже мужа и жену. Капрал, который привелсвященника, что-то прошептал на ухо Иуде, косясь на счастливую невесту. Иудавздрогнул, по сияющему лицу пробежала тень. Тоже коротко посмотрел на Сару,что-то сказал, почти не шевеля губами. Капрал кивнул, исчез с такой скоростью,словно в помещении на миг возник и тут же рассыпался горячий смерч.

Юсуф, веселый и раскованный, явно привыкший быть везде ивсюду в центре внимания, громко стукнул кружкой по столу, ему тут же налили, онподнял, пузыристая пена побежала через края, зависая на пальцах:

– Да будет ваша жизнь полна любви и счастья! Да, мы –враги. Но все, что здесь находится, на стороне Света. А там, по ту сторонуокеана, все земли захватила страшная империя Тьмы. Она растлила души людские,обратила людей в скотов, что умеют собирать компьютеры, но не знают любви,чести, достоинства! Империя Тьмы не воюет с нами открыто, но уже подмяла многостран и на этой стороне... Одни – во время второй мировой, другие уже потом,отравляя слабых своей верой. Дескать, человек от обезьяны, а значит – скот. Мыздесь еще держимся...

Иуда слушал настороженно, выпады против США – выпады противсоюзника, но краем сознания отмечал, что проклятый араб прав: американцы ныне –это обезьяны, что умеют собирать компьютеры. А то и ниже по уровню, ибо свободыпонимают как высвобождение всех животных инстинктов, как дорогу вспять поэволюции, а обезьяны какие-то нормы поведения соблюдают.

На него смотрели выжидательно, как арабы, так и свои, Сараприжималась мягким теплым боком, он поднял кружку, словно хрустальный фужер,сказал так же громко и ясно:

– Доблестный Юсуф ибн Бен-оглы!.. Ты прав, мы бьемся зато, чья дорога на небеса прямее и вернее: дорога Аллаха или Яхве. Но на тойстороне, в Темной зоне, дорог на небеса не осталось. Да они и не нужны людям,которые смотрят на небо только раз в жизни...

– Когда их смалят, – закончил Юсуф.

Они взглянули друг другу в лица смеющими глазами. Обаназвали тех, на Темной стороне, свиньями, грязными животными, одинаковопрезренными как для иудеев, так и для мусульман.

Юсуф сделал глоток, прислушался, это шампанское попроще, нонельзя от бедного полевого командира израильтян требовать, чтобы у него настоле было то же самое, что и у наследника шейха.

– У них самое страшное оружие, – сказал он, глядяповерх края кружки, как смотрят, любуясь игрой света и кипящих пузырьков вдорогом хрустальном бокале, – самое подлое и коварное оружие... Человек неможет все время идти один в гору, тогда говорим: иди чуть тише, а то и вовсеостановись, переведи дух, потом догонишь. А там, на Темной Стороне говорят:зачем карабкаться? Зачем терять силы, обламывать ногти, обдирать в кровь локтии колени? Лучше катиться вниз, к подножью. Там теплое болото. Никуда не надостремиться, не надо себя принуждать... А в болоте жить еще лучше. Смотрите, унас есть компьютеры, самолеты, гомосексуализм, казино, секс-шопы – все дляразвлечения. Разве не для развлечений жив человек? И слабые души говорят себе:а в самом деле? Любовь обязывает, а секс – нет. Дружба обязывает, а знакомствопо-американски – нет. Честь обязывает, но если сказать, что чести нет?..

Иуда ощутил, что на него посматривают с нетерпением. Свадьба– есть свадьба, и хотя тема натиска Штатов на культуру и культурные страныстала самой злободневной темой по ту и по эту сторону окопов, все же надоповернуть немного в сторону свадьбы. Все-таки еще во всем Израиле не было такойудивительной свадьбы! И чертов банкир, теперь уже тесть, не отвертится...Кстати, сейчас явятся. Он просил капрала задержать еще на пять минут.... Черт,что начнется?

Он встал, вскинул бокал, глаза смеялись, продекламировал:

– Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они несойдут.

Разве что Небо их призовет на страшен Господен Суд.

Он передохнул, на этом обычно знание Киплинга у каждогозаканчивалось, и выходило, что гениальный поэт подчеркивал несовместимостьВостока и Запада.

Юсуф, словно ощутил недосказанное Иудой, тот явно хотел,чтобы Юсуф продолжил, если тупой араб, каким-то чудом знает как там дальше,ведь и диплом Гарвардского университета можно купить при деньгах нефтяныхшейхов... и Юсуф легко поднялся с кружкой в руке, сказал громко и ясно:

– Но нет Востока, и Запада нет: что племя, нация, род?

Когда сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает!

Как не увериться в своей правоте, думал я невесело, когда всамом начале истории группы фермеров и лесорубов побили организованнуюанглийскую армию? Когда те, одетые в ярко красные с белым мундиры плотнымиколоннами вышагивали по лесным тропам, эти мужики стреляли их как жирных гусейиз-за деревьев, из-за кустов, не неся урона сами.

Таким образом, они открыли сразу рассыпной строй, стрельбуиз-за укрытия и защитную форму. Но еще больше, что помогло им тогда победить, асейчас губит, это естественное желание простого человека победить любой ценой.Для англичанина, что шел по тем тропам с намерением вернуть взбунтовавшуюся колониюв лоно Британской империи было немыслимо свернуть в сторону и пройти по коленов грязи, немыслимо пригибаться под пулями – а как же гордость? – а дляколониста, сиречь уже американца, вполне допустимо проползти по болоту,вываляться в грязи по уши, нарочито вымазать грязью даже рыло, чтобы пострелятьэтих красавцев и уползти безнаказанным.