— Да… — протянул ворон, — этого зрелища я не забуду, пока буду жив… Енот, восседающий на драконе…

— А то, — подбоченился Верен, уже спустившийся с крутого и высокого драконьего бока и перекинувшийся в человека, и прибавил уже тише: — Я-то уж точно не забуду…

Между тем призрачная пара, находившаяся совсем рядом, ничего не замечала. Оба были полностью поглощены своими чувствами и переживаниями. Полина подумала, что именно таким может быть настоящий ад, который люди устраивают себе сами. А иной раз и не только себе, но и своим близким.

— Простите, уважаемая… — обратился Сай к женщине.

Она, как и следовало ожидать, никак не отреагировала. Енот почесал в затылке.

— Я видел вашего сына, — внезапно заявил он.

Все дружно уставились на Сая. И даже призрачная женщина.

— Сын… мой сын… — лихорадочно забормотала женщина, — ты правда видел моего сыночка?

— Да, точно говорю. Видел его — вот как вас сейчас.

— Где мой сыночек? Где он?.. Он утонул… утонул… его погубила…

— Подождите, тетушка… Как вас зовут, кстати?

— Меня? — она вроде бы удивилась.

Верен и Полина следили за происходящим, затаив дыхание.

— Арна меня зовут. А сыночка моего — Ирмис. Где он…

— Да здесь же. Рядом с вами ваш сын. Вот же он.

— Нет его… нет… утопила его бессердечная… не прощу ее никогда…

— Послушайте, тетушка Арна, вы чего хотите: счастья для сына или горя для этой… бессердечной, а? Вот если бы вы могли выбирать, вы бы что выбрали?

Призрачная женщина нахмурилась Вопрос был слишком сложен для ее разума, затуманенного горем и привыкшего постоянно бегать по замкнутому кругу горя и желания возмездия.

— Подумайте хорошенько, — наседал Сай. — Вы ведь хотите, чтобы ваш сын был счастлив, правда же?

Женщина неуверенно кивнула, взгляд ее прояснился.

— Да, конечно, хочу, — сказала она горячо. — Но ведь это невозможно. Его погубила бессер…

— Постойте, — прервал ей Сай. — Душа ведь бессмертна, правда же? Иначе вас бы здесь сейчас не было, так?

Женщина снова задумалась.

— Правда… — ответила наконец.

— Ну и вот. Ваш сын рядом с вами. Посмотрите — он же рядом.

— Но я не хочу. Не хочу, чтобы он здесь… Он же такой молодой, он должен жить. Прожить свою земную жизнь, чтобы семья, детки…

Сай вздохнул.

— Ну не сложилось. Так что же теперь, пусть он вечно мучается, мается тут рядом с вами, пока вы его оплакиваете? Вы же мучаете его своим горем. И тем, что не прощаете…

— Я никогда не прощу, — вскинулась Арна. — Разве такое можно простить?

— Наверное, все можно простить… рано или поздно. Если не хочешь, чтобы мучения длились вечно… Ну ради сына. Вы ведь, наверное, ради него готовы на все, правильно?

Арна с готовностью кивнула.

— А ему от вас нужно только одно. Самое трудное. Чтобы вы простили.

Арна всхлипнула.

— Ну как это простить? Как? Я не могу…

— Даже ради сына? — тихо спросил Сай.

— Не могу… — прошептала Арна. — Я знаю, что надо простить, но мне не хватает сил…

— Кажется, я знаю, что надо делать, — прозвучал мысленный голос Хранителя. — Если она хочет простить, но ей не достает сил, вы можете дать их ей. Если сами простите тех, кто обидел вас или причинил зло. Это должно помочь.

— Простить? — с сомнением протянул Верен. — Да вроде бы все, что было, уже… прощено…

— Разве? — тихо спросил дракон. — Загляни в свою душу. Будь честен с собой. И к вам двоим это тоже относится. Тут понадобятся все возможные силы, все, что вы сумеете отыскать. Время идет, и каждая минута может унести чьи-то жизни. Войско Отступника готово к штурму, и Ярону долго не продержаться. Это не будет честной битвой, на мраках и воинах Леяны — магическая защита. А защиту замка они пробьют силой, взятой из святилища Душ.

— Мне-то уж точно некого прощать, — пробормотала Полина.

— Есть… Загляни в свою душу. Да, ты не пестовала обиды, они погребены на дне души, но все же они есть.

Сай нахмурился.

— Простить Леяну?

— И ее тоже. Если ты не можешь, то как можно ждать, что мать простит гибель своего сына? Простить — не значит, принять и полюбить. Иногда, чтобы простить, нужно понять. Иногда — понять невозможно. Нужно просто… не держать больше зла в душе, оставить того, кто причинил зло, следовать своим путем. Зло всегда несет возмездие в себе самом, оно всегда само себя карает. И чем дольше ожидание кары, тем более тяжкой она бывает.

Все трое опустили головы, стараясь честно заглянуть в свою память и душу.

— Я… прощаю Ярона. Мне кажется, я уже давно его простила. Я его понимаю. Ему слишком тяжело. Пусть у него все будет хорошо. Пусть будет счастлив. Без меня. Лучше бы, конечно, с Райяной, — Полина усмехнулась.

— Это не все, — мягко проговорил дракон. — Я смотрю в твою душу, я вижу — там есть другая обида. Обида на… близкого человека.

Верен бросил на Полину тревожный взгляд, а сама она нахмурилась.

— Да, наверное… Наверное, я… обижена на бабушку. За то, что она не рассказала мне правды. Умом я понимаю, насколько это было бы сложно. Почти невозможно. И все же… Да, глубоко в душе я была обижена, когда узнала, что она была в этом мире, что ей все было известно. Прости меня, бабуля. Я понимаю… Ты хотела меня уберечь, старалась, как могла. И я даже рада, что это тебе так и не удалось, — она улыбнулась. — Ну и всякие мелочи всем, кто обижал меня когда-нибудь, я тоже прощаю.

Неожиданно для всех от груди Полины отделилось нечто, похожее на светлое искристое облачко, оно подплыло к призрачной женщине и впиталось в ее прозрачную фигуру.

— Получается, — восхитился Сай.

— Я прощаю Ярона и всех, кто оскорблял меня когда-либо, — сказал Верен. — Я понимаю Ярона. Он был ослеплен болью. А потом… когда он думал о возможности ошибки… это раздирало его изнутри. Лучше не иметь власти, чем… все время думать, правильно ли поступил и что делать дальше. Он хотел верить, что мой отец ошибался. Очень хотел в это верить. С некоторых пор я понимаю его… лучше, чем мне бы хотелось. — Верен замолчал.

Ничего не произошло.

— Это не все, — мягко сказал дракон. — Есть другая обида. Глубже, больнее… Намного больнее, потому что ближе…

Верен опустил голову.

— Да, намного… Но я… Я не должен… Винить отца…

Полина и Сай удивленно посмотрели на него и тут же отвели глаза, чтобы не мешать.