мгновенно скончается от сердечного приступа, тело с грохотом скатится, где будет дожидаться Данила, медленно остывая. Надо было её чем-нибудь подпереть.

Вчера она приходила в подвал передать ему, что приготовленная на ужин картофельная запеканка остывает на подоконнике. За сутки в помещении без окон ничего не изменилось. Макет в центре мог бы являться заветной мечтой самого искушённого ребёнка. Ландшафты с холмами, мосты, развилки, улицы с автомобилями. Даже будучи обесточенным, механизм вызывал восхищение. Только не у Нади. Макет отнял у неё мужа, загнал в спальню с доступом к спутниковому телевидению, указал ей на место, которое она занимала в жизни некогда любимого человека.

Это так, чувства к мужу давно трансформировались в привычку, лишённую прежней нежности. Данил ещё мог быть нежным в постели, если долго не получал вызовов с работы, однако тенденция не радовала и в интиме. После каждой близости она втирала в себя тюбик гепариновой мази от синяков. Он хватал, сжимал, шлёпал так сильно, что она стискивала зубы, не давая крику вырваться.

Многое она делала, потому что так было заведено в период расцвета их отношений, а не потому, что считала это правильным.

Простая мысль взбудоражила её воображение своими возможностями. Во рту появился сладкий привкус не стиснутой ограничениями свободы.

Она обошла макет в поисках чего-то необычного, способного пролить свет на подоплёку жутких завываний. Отгадка находилась здесь внизу, она это чуяла так же ясно, как запах пригоревшего пирога в духовке. Сотни наряженных человечков застыли в беспечных позах. Они ждали возвращения создателя. Некоторые смотрели на неё, издевательски улыбаясь.

– Не вздумайте сказать ему, что видели меня.

«Мы его дети, – говорили они ей, не раскрывая крошечных ртов. – Он играет с нами, он любит нас».

– Замолчите!

«Он возвращается к нам, а не к тебе».

– Я сказала, заткнитесь!

«Он не хочет от тебя детей, потому что у него есть мы».

Надя швырнула человечка в форме почтальона на середину макета. Он ударился о портовый кран и грохнулся на глянцевую поверхность эпоксидной реки. Следом за ним в полёт отправился второй человечек. Он застрял в кроне дерева, ковбойская шляпа слетела с головы, шлёпнувшись на дремавшую под деревом овцу.

– Не смейте шептаться со мной! Вы не дети, а всего лишь жалкая имитация.

Вот, значит, как сходят с ума. Вино дало не тот эффект, на который она надеялась. Как теперь достать фигурки? Где точно они стояли, до того как она разозлилась? Никакой крем не поможет, когда Данил изобьёт её. Он предупреждал, что дело плохо закончится, если она хотя бы приблизится к его игрушкам. Он всегда держал обещания, которые давал ей относительно последствий её плохого поведения.

Надя запустила модель автобуса в железнодорожное депо. Авария получилась зрелищной. Автобус залетел точно под крышу, разворошив безмятежную утробу. От столкновения вагоны поезда повалились набок. Сидящие в них фигурки собрались в кучу. От корпуса паровоза отломилась дымовая труба.

Теперь назад пути нет. К утру она покинет дом навсегда, чтобы начать новую жизнь. Ей придётся несладко, но она справится. Больше никакого телевидения, тайн и мази от синяков.

Она наклонилась, чтобы дотянуться до паровоза, подмяв животом рощу с деревьями. Металлическая модель не уступала по весу камню такого же размера. Она запустила её в расположенный между горами навесной мост в глубине макета. Паровоз пролетел под мостом, исцарапав поверхность полированной реки. Её рука потянулась за вагоном, но замерла на полпути, потому что она увидела лежащий поперёк шпал ключик. Надя сжала ключик двумя пальцами, внимательно рассматривая. Откуда бы он ни выпал, его явно прятали от посторонних глаз. Безымянная штуковина с зазубринами была ей незнакома.

Не это ли она искала? Какие механизмы ключ открывал в макете? Имел ли он вообще к нему отношение? Почему её дотошный муж хранил ключ в таком неудобном месте?

В подвале было не так много вещей, которым мог требоваться ключ. У стены стоял массивный стол с множеством выдвижных ящиков, где Данил клеил детали под гигантской линзой. Далее шёл старый радиоприёмник, издававший сплошное неблагозвучное шипение. И последняя крупная вещь – настоящий сундук с вещами отца Данила, погибшего до их знакомства от неудачного падения с крыши амбара. Так, по крайней мере, рассказывал Данил. На этом перечень предметов заканчивался. Была ещё корзина с хламом, но у неё в принципе отсутствовал замок.

Она подошла к пульту управления электронным модулем макета. Найденный ключ не подходил по габаритам к замочной скважине. Тогда она села на стул, положила нож на колени и стала думать. Где бы она соорудила тайник, будь у неё от мужа секреты?

Твой секрет в том, милочка, что ты собираешься сбежать от него.

«Это не секрет, а сюрприз», – ответила она сама себе. – «Я оставлю ему записку, где напишу причины своего поступка».

Он станет искать тебя. Наведается к родителям, напишет заявление в полицию о твоей пропаже. Он это может. Быстро тебе от него не избавиться.

«Я не стану сразу менять номер телефона. Пускай выплеснет на меня злобу, находясь на безопасном расстоянии. В один прекрасный момент он успокоится, выдохнется, потеряет ко мне интерес».

Ты в это веришь?

Она хотела в это верить. Вера – это всё, что у неё сейчас имелось.

Примут ли тебя родители? – не унимался полный сомнений внутренний голос. – Кроме них, тебе не к кому пойти.

Она позвонит им сразу, как выяснит, что от неё скрывал муж. Если мама с папой не приютят её, они не откажутся дать ей денег на первое время. Само собой, она их вернёт, как только встанет на ноги.

Постеленный под сундук ковёр лежал неровно. Это могло произойти только в случае, если сундук или ковёр передвигали. Она подошла ближе, подняла тяжёлую крышку. Внутри лежала небрежно уложенная одежда. Полосатые пиджаки, рубашки с длинными воротниками, пара стоптанных мужских туфель на высоком каблуке. Данил не выбрасывал их в память об отце. Носить полувековое тряпьё он бы ни за что не стал. В повседневной жизни он носил джинсы, рубашки и водолазки, для работы использовал комбинезоны. Пару раз он поднимался из подвала в новых комбинезонах, которым там, то есть здесь, неоткуда было взяться. Она не задавала вопросов, просто подмечала это про себя.

Надя сгребла вещи в сторону, постучала по доскам. Маловероятно, что в сундуке имелось двойное дно. Сдвинуть его с места у неё не вышло. Всё равно, что пробовать передвинуть скалу. Она откинула угол ковра ногой и обнаружила край врезанного в пол железного люка. Неожиданная находка всерьёз её взволновала. Данил не просто умалчивал о