Удар пришелся на левую дверь, не оставляя водителю шансов выжить.

По дороге в Валентиновку Ульянов сходил с ума от неизвестности и гнал машину как бешеный. Выжимая педаль газа, он то клял себя последними словами, то молился, повторяя непонятно откуда пришедшие слова:

– Господи, спаси и помоги. Будь милосердным, сделай так, чтоб она была жива, жива, жива…

Он оказался на месте первым, опередив и своих сотрудников, и полицейских.

К этому времени Кузьмичев уже осмотрел все закоулки каратовской дачи, но никаких следов Савиновой не обнаружил:

– В прихожей – женское пальто, в кармане пальто – мобильный Савиновой, с севшей батареей… Больше нигде и ничего. Тишина мертвая! – виновато произнес Кузьмичев. Встретив шефа у входа в дом и глядя в его застывшее, точно маска, мертвенно-бледное лицо, Кузьмичев уже предчувствовал бурю: почему, дескать, вовремя не доложился, почему бездействовал. – Николай Николаевич, может, она все-таки у него в машине? В доме, правда, еще чердак имеется, без стремянки туда не залезть… – добавил он неуверенно.

Но слова его повисли в воздухе, потому что Ульянов уже вбежал в дом. Замерев на мгновение в прихожей, он весь обратился в слух, вслушиваясь в тишину старой дачи. На второй этаж он подниматься не стал, не задержался он ни в гостиной, ни в столовой, где на белой скатерти под абажуром еще оставались следы чаепития. Ульянов будто с самого начала знал, где надо искать, и, раздвинув портьеры, прошел в кухню, а там, едва ступив на расстеленный на полу половик, рывком отбросил его в сторону.

Кузьмичев придержал крышку люка и подал Ульянову фонарь, тот присел и заглянул в подвал. Луч света выхватил из темноты уходящие вниз бетонные ступени. Пахнуло сыростью, холодом, лицо Ульянова исказилось, он надсадно кашлянул и рванулся вниз. В метре от лестницы в неестественной позе лежало тело Арины Савиновой. Признаков жизни она не подавала.

* * *

Через час бригада «Скорой помощи» уехала и увезла Арину, которая так и не пришла в сознание. Ульянов поехал с ней.

А еще через час в ходе обыска дачи, который проводили сотрудники оперативной группы МУРа, были обнаружены форменная куртка, фуражка и брюки сотрудника РЖД, а также паспорт гражданина Молдавии на имя Игната Чорба. В местном отделении полиции сообщили, что об утрате удостоверения личности Чорба, подвязавшийся в Валентиновке на строительных работах, заявил несколько месяцев назад. Дачные соседи показали, что молдаванин работал у Каратова. Этим паспортом он и воспользовался, чтобы купить билет на поезд до Петербурга, в котором ехала Варвара Ливнева.

Что же касается Вариного кольца – кольца Терпсихоры, то на его поиски ушло изрядное время. Оно нашлось позднее у Федора Ноговского. Да и то по чистой случайности. В ходе обыска московской квартиры Каратова кто-то из сотрудников неловко задел и опрокинул клетку с механической птичкой. А в ней обнаружился дневник преступника…

Какая, в сущности, глупая причуда доверять свои мысли бумаге! Но если бы не она, то мотивы преступления так остались бы до конца неясными. А тут, пожалуйста, все черным по белому, никакого компьютера, аккуратным, ровным почерком, на прекрасном русском языке. Зачитаешься! Настоящий талант! Полная информация о преступлении, от его замысла до реализации. Оказалось, что интерес к магическому талисману появился у Каратова за несколько месяцев до описываемых событий и постепенно превратился в настоящую манию. Тогда он и написал письмо Арине Савиновой от имени несуществующего фонда. Арнольд Михайлович понимал, что исследование потребует времени, и был готов терпеливо ждать от нее результатов. Если б в дело не вмешался случай. Как-то раз Сергей Байков, балетный премьер и партнер Ливневой, поделился с Арнольдом, что видел у той перстень с гравировкой Мариуса Петипа. И Каратов, решив проверить эту информацию, под благовидным предлогом навестил балерину в гримерке.

План похищения талисмана родился у него сразу после этого визита. Скорее всего, Ливнева сама рассказала Арнольду о предстоящем выступлении и о том, что поедет в Петербург на поезде. Откуда у Каратова взялась форма проводника, оперативникам выяснить так и не удалось. Впрочем, это уже детали. Справедливости ради стоит отметить, что Нолик не собирался убивать Варвару. Ему нужно было лишь на время усыпить ее. Для этого он подмешал в минеральную воду реланиум и подменил бутылку, а потом просто забрал ее с собой, оставив на столике неоткупоренную.

Никаких угрызений совести после убийства Каратов не испытывал, он был абсолютно убежден в том, что украденный перстень и есть тот самый талисман – магический перстень Мариуса Петипа, и пребывал в полной эйфории. «Теперь все будет иначе, – пишет он в дневнике. – Он – у меня…» Но талисман почему-то не действовал. И тут как гром среди ясного неба приходит письмо Савиновой, из которого следует, что кольцо, доставшееся ему такой дорогой ценой, – просто кольцо, золотая побрякушка. Ульянов все правильно рассчитал, его провокация сработала.

* * *

Впрочем, самого Николая Николаевича все это уже мало интересовало. Следующие двое суток он провел под дверями палаты интенсивной терапии в Центральной клинической больнице, хотя Юлька с Тамарой Павловной и пытались отправить его домой. Казалось бы, посторонний человек, чего ему тут…

– Можно я останусь? – тихо спросил он Юлю, отведя ее в сторону. Было видно, что ему трудно говорить. – Я хочу, чтобы вы знали, вся ответственность за произошедшее полностью лежит на мне. Пожалуйста, позвольте мне остаться.

Заплаканная Юлька в недоумении пожала плечами.

В тот момент мысли обеих женщин были заняты совсем другим. Однако вскоре они убедились, что Ульянов именно тот человек, который им нужен, который умеет решать проблемы. Он беседовал с врачами, договорился с администрацией, чтобы Юлю и Тамару Павловну комфортно разместили в больнице на ночь, ходил за сигаретами, кофе, зарядкой для телефона.

На третий день, когда кризис миновал и Арину надо было переводить из реанимации в отделение, Ульянов настоял, чтобы палата у нее была лучшая. Сколько стоил этот двухкомнатный номер люкс с отдельным санузлом, плазменным теликом, дизайнерской мебелью и личной медсестрой, осталось тайной.

Разумеется, Юля пыталась прояснить ситуацию, но в ответ получила:

– Об этом, пожалуйста, не беспокойтесь, главное, чтобы с Ариной все было в порядке.

– Да-да, с ней все будет в порядке… – поспешно согласилась Юля. Хотя смотреть на подругу, распластанную на больничной кровати, как морская звезда, ей было тяжело.

При падении в тот злосчастный подвал Арина получила множественные переломы ребер, перелом правой ноги, левой руки, а также ушиб головного мозга. Все, что можно было ей загипсовать, загипсовали, остальные части тела туго забинтовали и заклеили пластырем – словом, ни одного живого места.