Глава 5. Друзья и эгоизм. Часть 2.

Крошечная комнатка. Окна отсутствуют. Освещение минимально. Декор из необработанного камня темных тонов. Из меблировки лишь пара стульев по сторонам стола. Плюс кисловатый запах канцелярии и подвалов. Зябко. Ухищрения, чтобы вызвать нервозность у оказавшегося здесь преступника. Хотя для Временщицы подобное психологическое воздействие бесполезно – девушка сидела с гордо поднятой головой и пренебрежением в позе, естественным, как дыхание.

Дверь закрылась за спиной, оставляя нас с Лорн наедине.

– Госпожа Лорн, хорошие новости, – стул оказался жутко неудобным. – В посольство Хроно уже сообщили. Представитель прибудет через четверть часа, не больше. С ним придет и Рейм. До их появления вы имеете право ни с кем не разговаривать.

– Потому тебя послали выяснить необходимое, так сказать, в дружеском разговоре?

– Не иронично ли? – легкий укол боли. Нас накрыл тончайший иллюзорно-звуковой купол, при определенных параметрах до неузнаваемости искажавший звуки, проходящие сквозь него, а то и вовсе глушаший. В простонородье Купол Тишины. Даже визуально, мы словно за мутным стеклом. Предосторожность лишней не бывает. – К сожалению, госпожа, мне не удалось узнать, от кого пришла информация об артефакте.

– Неужели? Так это и ни к чему. Я знаю, кто виновник. Собственно, ты тоже, Юрий.

– Прошу прощения, госпожа Лорн? Не совсем понимаю…

– Юрий. Юрий. Юрий… – проникновенный тон заставил поежиться. – Ты произнес такую душевную речь о том, как оставаться собой. Так не отрекайтесь от себя. Не оскверняй уста ложью. Не трать время на игры и признай: ты раскрыл наш небольшой секрет. Сегодня в твоем взгляде не читалось желания перегрызть глотку Текарию Павлову. Ты спокоен.

Лорн мастерски апеллировала к чувствам. Однако на сей раз у меня имелся щит уверенности в собственной правоте, основанный на фактах, разуме и логике. Откинулся на спинку и в сдающемся жесте поднял руки, стараясь сохранить хотя бы остатки достоинства:

– Вновь я вас недооценил, госпожа. Виновен. Вот такая я сволочь.

– Ну вот! Однако, не стоит клеветать на себя. Ты отнюдь не плохой человек… Потому я в недоумении. В чем причина?

– Делаю максимум из возможного, чтобы выслужиться. Чем плох мой здоровый эгоизм?

– За время нашего знакомства я успела убедиться: ты отнюдь не «эгоист». У тебя нет главного атрибута эгоиста – цели, к которой стремится. Значит повышение для тебя тоже не приоритетно. Правильно проведенное действо для тебя важнее, нежели результат, – слова звучали словно рассуждения. – Может стоит задаться вопросом: почему именно Перстень Господина? Ты знаешь наши более опасные тайны… Что там! При желании ты мог попытаться нас уничтожить!

Мефи зарычал на меня. Девушка в это время держала ласку на руках и меланхолично поглаживал. Почти картина «Отрешенность» или «Безмятежность».

– Не желаю я вас уничтожать! – судорога от едва сдерживаемого негодования скользнула по лицу. – Мне важно поступить правильно: вы нарушили закон – я исправил.

– О, может ты и поступил правильно, но уж точно не по совести…

– Может и так! Только сила Перстня делает вас слишком опасными… – В сознании вспыхнуло: «Почему я вообще оправдываюсь?» Но я не мог остановиться: – Сегодняшняя ночь тому доказательство. При этом вы не использовали всю силу. Хотя даже без перстня вы опасны. Не хотел признавать, но лгать себе более невозможно – именно Мефи, по вашей указке, помог мне упасть с крыши авио-порта. Не рассчитываю вас на долго задержать – вы изворотливы. Зато на сегодня, на время праздника окончания Войны Вне Времени, вы изолированы.

Девушка засмеялась. Тихо, но звонко и чисто. Очень приятно.

Разговор шел неправильно. Почему она не злится?

– Рейм все-таки ошибся! Поздравляю, Юрий, ты первый, кто переспорил моего напарника, пусть не словом, но делом. Рейм рассчитал, мол ты дорастешь до попытки предать нас не раньше, чем через пару месяцев. Хотя предсказание он сделал еще до Аномалии и приступа.

Вздрогнул и отшатнулся. Слова произвели эффект пощечины.

– Так вы ожидали моего предательства?

– Разумеется! Это довольно милый защитный рефлекс. Оттолкнуть тех, кто по душе, в начале знакомства, чтобы тебе не смогли сделать больно, когда привяжешься. Ты ожидал ответного предательства! Используем и отвернемся, как другие до этого.

– Я не понимаю, о чем вы… – внутри похолодело. Не успевал я за мыслью.

– Юрий, друг мой, все совершают ошибки. Глупо винить людей за то, что они… люди. Правда для подобных нам: тех, у кого разум контролирует чувства, есть приятная способность – возможность возродить связи, укрепив фундамент отношений пеплом прошлых ошибок, если те не фатальны. Предавать тебя в ответ просто невыгодно, – взгляд белой повязки скользнул по мне и собеседница хмыкнула: – Ну да, ситуация не самая плохая. Чем раньше пройдем стадии отрицания и гнева, тем быстрее перейдем к принятию.

– Вы профессионально плетете тенета слов… но почему я должен верить?

Лишь закончив говорить, понял, насколько труслив. Плевать. Необходимо довести до конца дело, пусть душа корчится, сгорая в пламени совести. Что не убивает, то закаляет.

– Этой ночью ты жаловался, якобы «паршиво» не чувствовать тепла рядом, особенно в такие холодные ночи». Тебя услышали. Сегодняшний вечер ты проводишь с девушкой, которая тебе не безразлична. Просто скажи, чего желаешь! Денег? Власти? Славы? Мы поможем!

– Честность и справедливость не ваш профиль, – яд в голосе скрыть даже не пытался.

– Честность? Справедливость? – Лорн поджала губы. Затем ее лик разгладился, и белые зубки обнажились, а мое сердце судорожно зачастило. С недавних пор я почему-то боялся… Нет, не Лорн. Ее слов. – Что же, ты прав. Хотя мы знаем, где присутствует ложь и несправедливость. Их можно исправит, не для всех и сразу, но все же. Мы хотели заняться этим в ближайшие дни, но раз такое дело… Как думаешь, почему я убила тебя в день знакомства?

– Может, потому, что… – оборвал себя. Достаточно наговорил глупостей, плененный чувствами. Пора вести себя подобающе. Признался честно: – Без малейшего понятия. О подобном не задумывался.

– Я стремилась поговорить с доктором Лембер. Откровенно и превратно. В деле имелось слишком много нестыковок. Тебя мы еще плохо знали и не могли доверять. Ты должен понять. Однако, коль желаешь, могу извиниться.

– Лучше поведайте о выведанном, – эмоции отступили, я ощутил себя псом, вставшим на след.

– Рада слышать. Вот только узнать удалось не много. Доктор Лембер находился в ужасе, на грани паники.