Куда важнее, способность Ивана – идеально ориентировать на местности. После того как я по его указанию перебросил нас на Портовый остров – третий по опасности район, паренек, не задумываясь и ни разу не сбившись, повел меня. Мы прошли по темным закоулкам набережной, заваленной водорослями и воняющей тухлой рыбой. Зато не встретили ни одной компании пьяной матросни. Затем парень сноровисто проскользнул через район складов, а громогласно матерящиеся грузчики даже не заподозрили о нашем присутствии. Когда мы оказались на грязных запутанных улочках жилой части, то весьма удачно разминулись с представителями менее честных профессий, попадаться которым на глаза было несподручно. Проделанный путь в очередной раз подтверждал наличие у Ивана способности чувствовать пространство.

– Так-то лучше, – полюбовавшись на склоненную голову, решил я. – Держи. Купи чего-нибудь пожевать, – сунул проводнику ассигнацию в десяток эвот. Глаза парня чуть не вывалились.Я продолжил мысль: – Мне потребуется с тобой еще переговорить… скажем, завтра, ближе к вечеру. У меня дома. Очень надеюсь на твое появление. А сейчас пошел прочь.

Иван забормотал что-то утвердительное и закивал, не отрывая взгляда от банкноты.

Я накинул на себя невидимость. Подумав, обезопасился во всех спектрах, плюс полог тишины. Внизу покачивалась лодка, но я открыл Пробой на ближайшую незатопленную крышу.

В целом ситуация радовала. Если Иван Малахитовый обитает под землей, а не в особняке на Аристократическом острове, значит, он не особо влиятельная фигура. Не настолько я наивен, чтобы верить в скрывающееся зло – чем сильнее темное начало, тем больше оно жаждет выглядеть благопристойно и светло. Если бы Иван Малахитовый являлся представителем главной ветви Иванова семейства, то у меня отсутствовали бы шансы до него добраться. Как ни противно, меня остановили бы свои – Иваново семейство также важно для структуры Агемо, как и официальная власть. Надеюсь, лишь до поры.

Неожидонно осознал, попытку спрятатся за мыслями. Раньше не задумывался об… собственно, вообще не привык отвлекаться во время дела. Да и дела предпочитаю обдумывать до начала. Но сейчас. Меня терзает ощущение… Нет, не страха, но какой-то пустоты. Дела за неделю, так или иначе, проходили в компании Временщиков. Теперь я один. Это кажется неправильным. Нужна поддержка.

– Юрий, ты в порядке? – мысленный голос Лорн. Интересно она подслушивала мои мысли? Хотя нет. Она не так мелочна.

– Все хорошо, замечательно, моя госпожа. Как у вас?

– Просто прекрасно! Как выясняется, перстень с кристаллом деблокировки – подарок Императору, на предстоящую церемонию. Вчера его доверили мне под охрану, и чтобы не потерять, я надела его. Потом, из-за девичьей памяти, совсем забыла…

– Текарий Павлов поверил? – не сдержал улыбки.

– Конечно нет! Но Посол представил необходимые документы. Кстати, неплохо бы узнать, где он их выправил. Официальными путями не успел бы, да и не позволили…

На краю сознания промелькнула мысль о необходимости выяснить у Старого, как он вышел на Посла, – уверен, без него не обошлось. А щебет Лорн заполнял сознание:

– Меня отпускают. Более того, Посол умудрился изъять Перстень Господина. Должна отметить, ты неплохо использовал и подставил Текария.

– У меня хорошие учителя. Жаль, вас освобождают быстрее, нежели я рассчитывал, думал. Поздравляю. Как всегда, вы на высоте, восхитительны.

– Не замечу иронии. Успокою тебя тем, что дальше посольства меня не пускают. Начальство изволит гневаться.

– Как собираетесь оправдываться, объясняться?

– Придумаю что-нибудь! – с женской непосредственностью рассмеялась Лорн. – Разбирательство после праздника.

Гул. Утробный. Пробирающий до потрохов гул разнесся по улицам мертвого города. Честно говоря, я вздрогнул. За прошедшее время тишину нарушали лишь мои редкие шаги, да не ритмичная капель вдали, каждый раз отдающаяся волной мурашек. Закрутил головой.

Когда гул перешел в закладывающий уши грохот, удалось отыскать источник – из каменного свода торчал фрагмент металлической трубы. Довелось уже видеть близнеца данной трубы, не далее как сегодняшней ночью, только с другого ракурса. Более того, когда я находился в трубе, звуки звучали иначе, хотя вполне узнаваемо. Теперь меня в жизни не загонят в Пневмометро!

– Однако я волнуюсь за тебя, Юрий, – нашептывала Лорн. – Мефи чувствует, твою потеряность… Знаю, ты не доверяешь нам с Реймом, у тебя есть на это резоны. Однако подумай: дружба – искусство. Искусство находить идеи для единения. Искусство врать друзьям и обманывать себя, дабы личное не помешало общему. Главное искусство – манипулирование окружающей действительностью – вместе возможно сделать куда больше! Не находишь?

– Госпожа Лорн, вы лжете. Постойте. Не возражайте. Вы лжете не мне… себе. Вы давно играете словами, мыслями, для вас само понятие правды, истины стерлось, размылось. Для вас, что выгодно, удобно, то и есть правда. Потому не вам советовать, как лучше.

– Может быть, – легко согласилась Лорн, и почувствовал теплый посыл улыбки. – Хотя так ли это плохо? Эгоизм ли искать друзей и единомышленников?

Замер на краю очередной крыши. Далее по курсу особняк. Вернее, пара этажей высотного дома с роскошью отреставрированные. Сейчас в дополнение ощетинившиеся винтовками из наспех сооруженных барикад у окон.

Все это освещают сотни огней из проемов зданий окрест. Словно свет в глазницах, с отдаления наблюдающих за еще живым собратом. До особняка не меньше полусотни метров. На крышах толпится народ. Лидера определить не сложно, он в центре наибольшего скопища. Гомон и крик, словно на ярмарке, только торгуют здесь жизнями. Кто-то машет оружием. Кто-то методично стреляет в сторону особняка. Кто-то забирается в лодку.

Кстати, лодок на водной глади несколько десятков. Мостки, ведущие к жилищу, разрушены. По плывущим ведется огонь из дома. Правда результат слабый – обороняющихся, судя по плотности огня, немного, а нападающие прикрываются самодельными щитами. Зато у самых стен особняка плавают обломки трех-четырех посудин и полтора десятка тел, опаленных и порванных, вероятнее всего, взрывами.

– Все же, Юрий, может подсобить? Прислать Рейма?

– Вы слишком заботливы. Я вполне справлюсь. В одиночку направляясь в логово преступников, врагов к человеку, которому априори не доверяю – думаете, полагаете, я не подготовился? Конечно, я люблю риск, но не считаете меня дураком, идиотом!

Лорн промолчала. И правильно. Ибо я идиот, который не подготовился. Сложно подготовиться, когда твое влияние на ситуацию, словно на облако, пойманное в объятья.

Возникла мысль договориться о проходе. Собственно, их смерти мне не нужны. Подавляющее превосходство в силе дает право на доброту… Смешно! Я не Лорн и не Рейм, чтобы глаголом жечь сердца