– Она хорошая, – игриво улыбаясь, шаркала за ним женщина с затхлым запахом, в белом и коричневом, мятом и нестиранном. – Послушная, всё умеет.

– Прочь, – только и сказал светлый эльф. Сказал тихо, едва слышно. Но и этого хватило, чтобы женщины и след простыл.

Один золотой. За эти деньги он мог бы купить себе от двух до пяти таких малышек в борделях Форела. И любая из них была бы лучше этой угловатой страшилы. А во всём виноват его важный вид. Светлый эльф в белой рясе, конечно ему будут задирать любые цены.

Таль остановился, облокотившись о стену деревянного дома. Страшно сильно захотелось в туалет. Он потянулся к завязкам, обернулся, никого…

Остались ещё четыре места, где он не бывал. Твердыня Кадата, где покоится камень души Гилеана; остров Тэлар, где покоится камень Милики; болотная твердыня Рлайх, где покоится камень Хастур; и цитадель богини Мортис, где покоится её камень. За камнем Гилеана идти рано, ему потребуется больше сил, чтобы держать безумного бога в узде. Милика не подходит его природе, так что лучше бы было оставить её напоследок. Значит, выбор из двух? Мортис или Хастур…

Закончив полив чужого дома, светлый эльф завязал штаны и уже начал выходить обратно на улицу, как вдруг услышал рядом:

– Ты чё, охренел? Ты мне дом обоссал!

Таль, уже почти протрезвев, медленно обернулся к говорившему, приняв свой обычный, улыбающийся, приятный всем вид. Хозяин дома (плечистый черноволосый парень лет тридцати пяти), сразу поняв, на кого наехал, чуть сжался, забормотав:

– Ой, простите, я обознался, извините…

– Ничего страшного, – ещё шире улыбнулся ему эльф, положив правую руку мужчине на плечо. Хозяин дома боязливо улыбнулся в ответ, чуть просев под тяжёлой рукой Таля, но улыбка постепенна начала сходить с его лица, сменяясь выражением настоящего ужаса. Он пытался что-то сказать или закричать, но не мог исторгнуть ни звука, лишь безумно вращал глазами, всё шире раскрывая рот, пока его лицо чернело, а глаза заплывали кровью.

Наконец маг убрал руку с его плеча и тело мужчины с глухим стуком упало наземь.

– Чтож, – потянулся Таль. – Выбор сделан.

Часть 4: Серые земли

Глава 31: Пропавший ребёнок

– Это крайнее селение свободных земель, – откинувшись на спинку стула, сказала Лили. – Заночуем уже в землях Туата.

– Угум, – согласился с ней Мартин, пытаясь прожевать всё то, что успел напихать себе в рот. Последние пару дней им приходилось охотиться, чтобы поесть, и за всё это время парочке путешественников повезло лишь с одним кроликом, так что сейчас юный чародей занимался восполнением положенных ему жиров и углеводов. Девушка его страсти не разделяла, решив налечь на излюбленный эль.

– Туата не умеют делать такой хороший эль, как свободные, – объясняла Лили. – Так что я просто наслаждаюсь, пока могу.

Они поднялись ни свет, ни заря, так что в деревню въехали ещё до обеда, тут же направившись в местный трактир. Лили рассказала, что в землях Туата пришлых привечают не так хорошо, и трактиры у них не чета здешним, так что лучше бы им хорошенько подкрепиться да затариться в дорогу, больше такой возможности не будет до самой Цитадели.

Торфяк, так называлась деревушка, в которой они остановились, была не шибко большой и на половину вросла в лес, отчего казалась ещё меньше. Фламм так и не понял, чем живут местные жители, но голодными они не казались. Лили как-то обронила, что Торфяк является подконтрольной территорией рядом стоящего города вольных наёмников Риндов, так что Туата давно уже бросили заглядывать в эти места. С наёмниками из Риндова шутки плохи.

Арон всё ещё их не нагнал, что немного беспокоило юного чародея. Вероятно, болезнь, всё же, оказалась сложнее, чем он предполагал. Но Фламм не терял надежды увидеть старика ещё раз. Хотя, было бы хорошо, если волшебник всё-таки не станет торопиться. В последнее время Лили начала вести себя более развязно, чем раньше, как бы, перестала его стесняться что ли. Если бы Арон вернулся прямо сейчас, он бы только всё испортил. Правда Мартин не понимал всех намёков прекрасной дивы, ведь у него совершенно не было опыта в подобных делах. В этом он, как и всегда, полагался лишь на удачу. Такие дела.

– Да не спеши ты так, – потешалась над ним его спутница. – Мы ведь никуда не опаздываем.

– Да, прости, – смутился он, и стал есть более прилично.

Внезапно его взор упал на столик в углу и Фламм замер, удивлённо выгнув левую бровь вверх. Лили не упустила из виду тот факт, что чародей-таки перестал жевать и проследила за его взглядом.

– Иные, – тихо сказала девушка.

– Да ладно? – не поверил Мартин. – Тёмные?

– Нет, – едва сдерживая улыбку, покачала головой спутница. – Светлые.

– Они же никогда не покидают Схажар, – свёл брови Фламм.

– Изучал историю пятой эры? – удивилась Лили.

– Я учился у лучшего чародея, – развёл руки Мартин, задирая подбородок.

– Точно, – улыбнулась девушка. – Я и забыла. – Она посмотрела на столик в углу, затем перевела взгляд на чародея, будто прикидывая, что ему можно поведать, а что нет. – Светлые иные иногда путешествуют по прилегающей территории, – начала она. – Чаще всего выбираются на юг, иногда на восток, в Серые земли. Сам понимаешь, сидеть всё время на одном месте скучно. Кто-то даже нарушает постулат Мириэль и сбегает далеко на юг и восток, чтобы жить для себя. Но таких немного и обычно их быстро убирают, пока те не наделают делов. Сам понимаешь, магия иных это магия иных, – Лили пожала плечами, будто тут и говорить было не о чем.

И чародей прекрасно её понимал. Гораций как-то рассказывал про магию иных. Он говорил, что она совершенно отличается от нашего понимания магии. Обычному эани такой магии не обучиться, как бы он того ни хотел. Это просто невозможно. Потому-то они и считались такими опасными. Их возможности за гранью нашего понимания, как и их взгляды на мир и жизнь. Они не люди, не эани, они из другого мира и всё к чему мы привыкли им чуждо.

Фламм никогда не видел иных вживую, ни светлых, ни тёмных, а потому не мог не подглядывать за тем столиком в углу. Иным, казалось, было без разницы, что их разглядывают, как зверей на ярмарке. Они спокойно, не торопясь, обедали, изредка перекидываясь какими-то короткими фразами, ведя себя так, будто в трактире, помимо них самих, больше никого и не было. Видно давно привыкли.

Двое из них, мужчина и женщина, имели белые волосы и