— Что ж… — я медлила. Хотелось послать лысого куда подальше, но для подготовки к завтрашнему дню мне был необходим партнер по тренировкам. — Пожалуй…

— Хани! — знакомый голос позвал меня из-за спины и от сердца отлегло. Не обязательно мучиться и идти на компромисс с совестью. Судьба любит предоставлять нам возможности, главное, не быть слепыми и уметь вовремя за них ухватиться.

— Озра, — довольно откликнулась я, разворачиваясь на пятках. — На тренировку? Ты то мне и нужен.

— Доброго света, — приветливо отозвался виконт дас Когош. — А я вас ищу, прекрасная лэра, чтобы спросить про… наши занятия, — он смущенно зыркнул на Кошеля. Оповещать всех и каждого про то, что он решил взять уроки у девушки, ему было неловко. — Когда начнем?

— Сегодня, — решительно ответила я, окидывая взглядом изящно наряженного наследника. Это он так на утреннюю тренировку оделся? — Самое время, я как раз свободна. Только не здесь, идемте, виконт, на улицу… Лэр Кошель, вынуждена откланяться.

Не вижу причины здесь задерживаться. На мгновение мы скрестили взгляды с лысым любителем тайн — оба собранные, молчаливые, изучающие друг друга. Практически одновременно кивнули, прощаясь. Даже немного жаль, что не получилось найти общий язык. Этот парень мне определенно нравился.

Но и навязываться, умолять и добиваться разъяснения я не собиралась. Не хочет — его дело. Но и тренироваться в такой атмосфере опасно, еще травмируют ненароком с таким-то «добрым» отношением. Лучше дождусь возвращения Скалы, а пока — позанимаюсь с Озрой.

Я разворачивалась, когда в спину негромко прозвучало:

— Тристан.

— Что?

— Ты спрашивала, как меня зовут, — ответил лысый. — Родители назвали Тристаном. И… прости меня, юная лэра, если обидел, не смог ответить на твои расспросы. Я в этом не силен. Скала просил передать тебе правила турнира, пришлю их к обеду.

Проклятие… Я уходила и не понимала, что происходит. Если он издевался или не хотел со мной общаться, то почему напоследок вдруг сообщил свое имя? Возрастом, в отличие от того же Малого, мы не сильно с Кошелем отличались. Тогда почему начал называть меня «юной»? Происходило что-то странное…

Я мысленно вернулась к нашему разговору, постаралась вспомнить каждое его слово и реакцию. И с каждым шагом меня одолевали все большие сомнения.

— Виконт, — начала я, когда мы вышли на улицу, — а вы разбираетесь в воинской брани?

— Он оскорбил вас? — мгновенно взвился Озра разворачиваясь, чтобы кинуться обратно. — Да как он посмел?

Я заступила дорогу, успокаивающе протянув руки. Приятно, что Север горой друг за друга, но причин для скандала не было.

— Нет-нет, он ни при чем! Просто подумалось, что у меня турнир впереди, я там наслушаюсь. Вдруг будет полезно знать заранее…

Я болтала, объясняла что-то сумбурно, переводила в шутку. И с каждым мгновением все больше убеждалась — У Озры спрашивать нельзя. Ни у кого постороннего нельзя.

Что-то было не так с привычным проклятием, которое я не раз слышала от седовласых воинов в родном замке. Сама я ругалась редко, только в мыслях или во время сложных упражнений, и Гектор никогда не обращал на это внимания. Только напоминал, что вне занятий нужно держать язык за зубами.

Неужели я допустила серьезную ошибку, расслабившись с малознакомым человеком? Или дело не в этом? В последнее время я встречаю слишком много непонятных мелочей, которые приходится додумывать, вопросы копятся. И задавать их точно лучше не Озре.

Нужно расспросить единственного родственника, который не сможет ни увильнуть, ни убежать от ответа. Я щелкнула пальцами и широко, хищно улыбнулась.

— Эм, — сказал виконт. — Хани, ты главное помни, что у тебя завтра турнир. Не трать на меня слишком много сил, ладно?

Странно.

На плацу, под открытым небом, меня сначала отвлекали воспоминания вчерашнего вечера, но все же я смогла сосредоточиться на действиях новоиспеченного ученика.

Он все делал не так.

Я не о физической форме, с ней у Озры было все в порядке. Его мускулы, кости, связки — были готовы принять силу. Но я не понимала как он вообще их заполучил при подобном подходе к занятиям.

Виконт быстро уставал, жалел себя, снижая темп себе при малейшей возможности и к тому же — просто останавливался, когда следовало продавливать, увеличивать энергию. И радостно накатывал в начале любого упражнения, когда еще не был уставшим.

— Стоп, — я подняла руку.

По моему сигналу сделал паузу не только отжимающийся виконт, но и пятерка бойцов, занимающихся неподалеку. Они как-то ненавязчиво возникли в самом начале занятия и сначала делали вид, что вообще нас не замечают. Но когда я не прогнала их сразу, ситуация изменилась.

Я старалась не обращать внимания на посторонних, хотя краем глаза видела — их сержант предпочитал давать идентичные моим команды, да и сама компашка по метру, по шажку перебралась поближе, расположившись практически за моей спиной.

— Озра, — я сделала паузу, как обычно Гектор, обращаясь ко мне перед важным замечанием, — почему, когда ты начинаешь уставать, то сразу перестаешь работать с магией?

— Эм. Хм… Суставы крутит, а я без лекарств.

— Каких еще лекарств?

Кажется, я про это слышала, но в кутерьме проблем просто выпустила из виду.

— Хани, ты что? Когда организм перенапряжен, он болезненно воспринимает перекачку энергии. Чтобы продолжить занятие, нужно принять порошок или обезболивающее питье. Даже стражам их выдают.

Я подняла бровь, развернувшись к соседям. Те дружно закивали. Изображать деятельность они уже даже не пытались, не скрываемо жадно прислушиваясь к нашему разговору.

— Что за бред? — нахмурилась я. — Зажигание искр — естественное состояние тренированного тела, любое вмешательство в процесс просто опасно. Мне говорили, что многие здесь принимают зелья для быстрого получения звезды, но с какого Восьмого что-то пить для искр?

— Только не говори… — осторожно начал земляк, — что ты вообще не принимаешь унимателей боли…

Я моргнула.

— … Может хотя бы мази? — продолжил он.

Я медленно отрицательно качнула головой.

— … Никогда?

— Мой наставник говорит, что, когда приходит боль, время удвоить усилия. Это Север.

Пару мгновений мы смотрели друг на друга, а потом я поступила просто.

— С этого момента, ученик, ты не принимаешь ничего.

— Хани…

— Не Хани, а учитель.

— Учитель, но…

— Руки болят?

— Да.

— Удвой усилия. После этого — отдохнешь.