Каналоармеец Алымов махнул рукой, заплакал и полез на верхние нары».

Перековка оказалась успешной: «социально-вредный» поэт-футурист стал советским поэтом-песенником. Он не только участвовал в создании книги о Беломорканале, но и написал тексты песен для фильма «Заключённые».

Книга повествует о том, как «бывшие вредители»[158], прежде чем исправиться на строительстве канала, сотрудничали с иностранными разведками, состояли в контрреволюционных организациях, ослабляли «ответственные гайки» в механизмах, прививали сап лошадям, производили «скверно пахнущие консервы из голья, с зубами, волосами, бычьими половыми органами», поджигали клубы, стреляли пионерок, травили работниц мышьяком, подсыпали в пищу совслужащим толчёное стекло [12, c. 29–32, 74]. Вредители-учёные писали заведомо ложные статьи в сельскохозяйственных журналах. Отдельный рассказ посвящён зверствам, творящимся в западных тюрьмах, и описанию царской каторги – в противоположность Белбалтлагу, где заключённые работают с радостью, перевыполняя норму, и даже «сами просят дать стрелка в провожатые: так, говорят, сохраннее». По прочтении книги у читателя должно сложиться впечатление, что оказаться в лагере – главная удача в жизни бывших кулаков, каэров, тридцатипятников.[159] Ибо целью теперь становится не наказание, а исправление человека. Сама собой напрашивается параллель не столько с карательным, сколько с лечебным учреждением, санаторием – вспомним Горького с его «лечением социально больных». Ещё яснее это сходство в «документальных» фильмах – где обязательно фигурирует сцена профосмотра «пациентов» лагерным врачом. С истинным положением вещей на канале можно ознакомиться по многочисленным воспоминаниям выживших. Сухая статистика: в 1931 году умерло 1483 человека (2,2 % от списочного состава), в 1932-м – 2010 (2,0 %), а в голодном 1933-м – 8870 человек, примерно каждый десятый [119, c. 34].

Книга «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина» была издана в 1934 году и уже в 1937 году изъята из обращения, поскольку двое из трёх редакторов (С. Фирин[160] и Л. Авербах[161]) были расстреляны как враги народа. Родственник Авербаха, генеральный комиссар госбезопасности Генрих Ягода, которому было уделено немало страниц книги, был арестован 4 апреля 1937 года и расстрелян после показательного процесса 1938 года.

Издание этой книги было одной из многих попыток творчески осмыслить опыт перевоспитания подневольным трудом. О строительстве канала был снят «документальный» фильм «Беломорско-Балтийский водный путь» (режиссер-оператор Александр Лемберг, сценарий – Вера Инбер, Виктор Шкловский, Александр Лемберг). В фильме переплетаются уже знакомые нам сюжеты – укрощение воды и перевоспитание заключённых. В процессе просмотра забываешь, что речь идёт о рабском труде в концлагере – заключённые танцуют и веселятся, участвуют в соревнованиях за переходящее знамя и выступают на митингах.

Строительство Беломорканала стало источником вдохновения для многих мастеров соцреализма.[162] Наиболее известна насквозь лживая и шаблонная «комедия» Н. Погодина «Аристократы» [97], которая изображает перерождение вора Дорохова, инженера-вредителя Садовского и ряда других персонажей в ударников под влиянием строгого справедливого чекиста Громова, по-отечески опекающего заключённых. Чекист самолично учит преступниц обращаться с тачкой: «Нагружай сюда больше тяжести, к рукам меньше, тогда тяжесть пойдёт на балансе, а ты лишь поддерживаешь». Его моральный авторитет вдохновляет уголовников вступить между собой в соцсоревнование и организовать новый быт:

«Коля, позовите в ваш барак воспитателя, скажите ему, что мы идём создавать коммуну. Нам требуются советы и правила. Товарищи, идите, подумайте, это большое дело в нашей жизни. Здесь не стоит терять лишних слов».

Завершается пьеса, как водится, речью чекиста-воспитателя на митинге, посвящённом открытию канала:

«Почему будет славен Беломорский канал? Здесь с невиданной смелостью, с большевистской суровостью, со сталинской широтой действуют силы приобщения к социалистическому труду , отверженные, потерявшие себя и даже прямые враги – сегодня они признанные люди на своей родине».

Пьеса была поставлена сразу в двух столичных театрах – в Реалистическом театре (режиссер Н. Охлопков) и в Театре Вахтангова (постановщик Б. Захава). Обе постановки в январе 1937 года посетил Лион Фейхтвангер[163], совершавший экскурсионную поездку по СССР, в которой можно найти немало параллелей с визитом Горького на Соловки. По пьесе Н. Погодина Евгений Червяков снял художественный фильм «Заключённые» (1936)[164]. Съёмки велись непосредственно на канале.

Здесь уместно напомнить, что по другую сторону сцены и экрана искупление вины трудом было лишь словесной формулой – человек был виновен уже в силу своего социального происхождения и нёс это клеймо всю жизнь. Часть заключённых после открытия канала действительно была освобождена, многим уменьшены сроки, но большинство освободившихся через несколько лет снова вернулись в лагеря.