«Нужна помощь… спаси…»

— Ты в порядке? — батюшка испугался — вдруг парень головой ударился?

— Да. Но мне… Чёрт, не знаю как объяснить.

«Скорее!..»

— Следуй за мной!

И он ринулся вглубь чащи.

— Стой! Ты куда?! Ну, шельма! — крикнул вслед Илларион, но потом, плюнув, сам помчался за ним.

Силуэт то появлялся, то исчезал. Заводил всё глубже и глубже в лес. Позади доносились призывы Иллариона остановиться, но тревога не позволила отступить. Чутьё подсказывало, что он должен отозваться на призыв.

Вдруг силуэт замер. Он больше не исчезал, но теперь изменился, стал шире. Он расположился у подножия дерева, ожидая пока до него доберутся. Сердце заколотилось пуще прежнего, заставив ноги и руки заработать ещё быстрее. Илларион, заметив как увеличивается дистанция, разразился бранью, но постарался не отставать.

Наконец Саша остановился. Лёгкие работали как сумасшедшие, жадно глотая воздух, но адреналин скрывал усталость.

— Да какой чёрт тебя!.. — Илларион, догнав его, хотел было высказать всё что думает, но вдруг оборвался, когда увидел перед собой опёршееся о ствол тело.

Волосы под капюшоном спадали со лба до самых бровей, лохматая борода скрывала половину лица, которое пересекал страшный шрам, но он узнал его. Узнал своего друга.

Глава вторая. Кровь и песок

Он шагал по укрытой туманом поляне, окружённой стеной мрачных деревьев. Искорёженные в лунном свете, они угрожающе смотрели на него, грозили истерзать шипами, стоит только приблизиться.

Волхов узнал это место. Та самая елань, в которой он стал Жнецом, где погиб от его руки прошлый несчастный.

Туман рассеялся, открыв взгляду торчащие из земли кости, человеческие и волчьи. Под ногой хрустнула челюсть огромного черепа. Пустыми глазницами на Волхова глядел Гаур, его старый знакомый, нашедший свою смерть на кромке кинжала.

— Они остались здесь. До сих пор гниют в общей могиле.

От голоса задрожали поджилки. Злость охватила душу, когда голос, уже ставший привычным в голове, вдруг заговорил извне.

Волхов обернулся, увидел стоящую напротив одноглазую старуху и тут же набросился на неё, потеряв контроль. Гнев обуял рассудок, жажда разорвать беса собственными руками затмила всякие мысли. Он вот-вот должен был сжать горло старухи стёртыми в кровь пальцами, но та исчезла в последний миг, разразившись хриплым грубым хохотом, что разлетался по округе.

— Ты не сможешь меня убить, Жнец. Я — это ты, а ты — это я. Неужели забыл?

Волхов издал отчаянный крик, сжал изуродованные кулаки, рыская глазами в поисках Лиха.

— Покажись, тварь! Покажись, и отправишься следом за Лешим!

В ответ снова раздался хохот. Старуха образовалась из ниоткуда, на морщинистом лице изогнулась чудовищная улыбка.

Лихо схватило череп скелета, валяющегося у неё под ногами, подняла лицевой стороной к себе и с подобием нежности принялась гладить позеленевшую макушку.

— Вы, смертные, так предсказуемы… — она играючи увернулась от нового выпада, мелькнула, оказавшись на другом конце рощи. — Вами легко управлять.

Волхов успокоился. Точнее попытался успокоиться. Он не знал, что именно происходит, но гоняться за бесом словно кот за красной точкой было бессмысленно.

— Зачем…

— Что? — Лихо оживилось, единственный глаз блеснул торжествующей искоркой. — Ты что-то спросил?

— Зачем тебе всё это?! Зачем было являться к нам?! Что тебе нужно от меня?!

И снова смех. Раздражающий, пробирающий до дрожи демонический смех, извергнутый будто из самой преисподней.

— Что если я делаю это из любви? Ты мне поверишь, Жнец?

— Любви? Любви?! Ты, демоническое отродье, способно лишь разрушать!

Лихо оскалилось. Длинные серые ногти заскребли по черепу, словно поглаживая.

— Да, любви… Вы, смертные, — мои потомки. Эта земля была моим домом задолго до того, как здесь появились первые поселенцы, но знаешь… люди мне нравились. Вы были необласканы, суровы. Жизнь ваша была скоротечна и полна опасностей. Страх… страх управлял вами. Управляет до сих пор. И только страх вы принимаете всерьёз.

Откуда-то раздался волчий вой, но Лихо не обратило на него никакого внимания.

— А сейчас… вас смешивают с грязью, нагло лгут прямо в лицо, убивают, грабят. И всё это с вашего же дозволения.

Череп скрипнул от силы, с которой костлявые пальцы сжимали его.

— Меня пробудил тот жалкий смертный с нестерпимой жаждой остановить своих бывших знакомых, но с полным отсутствием решимости это сделать. Он боялся. Здоровенный бугай боялся трёх истощавших отродий. Страх сковал его, но с моей помощью он освободился от этих оков.

Снова издалека растеклось печальное завывание, но Лихо продолжало говорить.

— Второй нашёл меня сам. Он годами истязал себя муками вины и обиды, корил за неспособность добиться справедливости для собственного чада. И только увидев дело рук моих осмелился на то, чтобы подражать мне. Но даже тогда ему понадобилась моя помощь, чтобы продолжить месть.

Ногти вцепились в макушку черепа, сжали её так, что кость не выдержала и лопнула. Лицо старухи исказилось в злобе, раздражении, снова обнажились острые кривые зубы, крик вырвался изо рта оглушающей, едва не сбивающей с ног волной:

— Страх овладел вами! Вы словно стадо овец, неспособных даже блеять в сторону своих пастухов! Вам нужен вожак, пример, которому можно следовать. Что ж…

Лихо сжала в кулаке осколки костей, раскрошив их на мелкие части, и те упали на землю, скрывшись среди прочих останков.

— Я заставлю ваших пастухов бояться ещё сильнее! Сделаю так, что одна лишь мысль о грехе заставит их дрожать от ужаса!

Волхов молча слушал беса. Не моргая, не отрывая взгляда от поглощающей тьмы в пустой глазнице. И наконец заговорил:

— А если это не сработает? Тогда что?

Сам вопрос заставил старуху презрительно дёрнуть бледной губой.

— Тогда я испепелю всё стадо.

Снова раздался вой. На этот раз совсем близко. Почему-то он казался слишком знакомым, что настораживало.

— Ты просто безумная тварь. Если бы я только мог, я бы уничтожил тебя.

— Но ты не можешь, — старуха снова искривила рот в безумной улыбке, шагнула навстречу, сминая голыми стопами подвернувшиеся кости. — Ты не можешь, Игорь. И я скажу тебе то, что ты сам не в состоянии признать.

Лихо подошло совсем близко, остановилось напротив, обдавая могильным холодом.

— Ты не хочешь меня уничтожать.

Из рощи, раздвигая сгорбившиеся деревья, выскочил волк. С гневным рыком он бросился в их сторону. Волхов машинально отпрянул, рука потянулась к кобуре, но волк кинулся на Лихо, пролетел сквозь образовавшуюся пустоту и приземлился на землю, тяжело