Этна не засекала время, за которое прошла первый мост, но даже без этого поняла, что эта дорога оказалась короче для переправы. Ее ноги в чужих сапогах коснулись медного песка незадолго до того, как три солнца ушли за горизонт. Закат, окутавший все морское побережье, заставил Спящую на миг замереть, любуясь его дерзкими яркими красками, лениво перетекающими друг в друга и оканчивающимися алым у самой линии воды. Волны бескрайнего моря кидались на берег, омывая песок своими сверкающими брызгами. На самом побережье, будто опьяневшие люди, расположились косые маленькие домики, построенные, несомненно, из стволов высоких пальм, расположившихся здесь, будто немая стража. На крылечках сидели люди моря, устремив свои взгляды на детей, что бегали по песку, удирая от беспощадных волн. Все казалось таким безмятежным и свободным здесь, в месте, где соль ощущалась на языке, а ласковый ветер трепал волосы. Даже открытая местность не пугала Спящую, хотя, казалось, должна была. Она ведь привыкла видеть небо сквозь густые кроны, а не смотреть на него напрямую. Слишком открытая местность. Но здесь, как ни странно, она чувствовала себя безопасно.

Сапоги тонули в зыбком песке, затрудняя хождение, поэтому Этна попросту сняла их, голыми ступнями ощущая слабый жар земли, нагретой тремя солнцами. Шагать по песку было приятно и уже не так тяжело, поэтому целительница чуть смелее двинулась мимо деревушки, замечая, как неодобрительно смотрит на нее местное население, провожая подозрительными взглядами. Она прекрасно понимала их чувства. Чужачка, что явилась в их дом. Ее одежда, напоминающая лес и плащ, слетевший с головы, смотрелись чуждо среди тех, кто ходил в светлых одеждах и босиком, без неуклюжих сапог.

Стараясь не обращать на них внимания, Этна пробовала идти ближе к воде, пытаясь найти глазами Кая и вообще понять, где мог бы находиться его дом. Но русала нигде не было видно. Тогда она решила еще приблизиться к воде и постараться позвать своего друга, но чей-то истошный крик заставил ее резко обернуться и замереть.

Один из местных мальчишек, бегающих по берегу, лежал на песке, корчась и стеная от боли. Его тело била крупная дрожь, пока оно, изгибаясь под немыслимыми углами, меняло свою привычную форму. Ноги, опутываясь незримой паутиной, соединялись вместе, покрываясь растущей блестящей чешуей. Из спины вырывался массивный плавник, будто каменный риф из воды. Она успела заметить, что на шее мальчишки прорезались жабры, а пальцы, лихорадочно сжимающие плечи, соединились перепонками.

Ребята, столпившиеся рядом со своим товарищем, сочувственно и жалобно смотрели на его обращение, пока оно наконец не завершилось. Маленький русал, шумно дыша и глотая непролитые слезы, сел на песке, неуклюже отползая от воды и волоча за собой свой хвост. Его тело все еще била слабая дрожь, но взгляд стал осознанным. Этна попыталась глазами найти мать мальчика. Ей казалось, что в такой момент ему нужно утешение, но все женщины, сидящие на крылечках своих неровных домов лишь равнодушно смотрели на чужую боль. Будто им не было никакого дела. Она была уверена, что мать мальчика где-то здесь и прекрасно видела боль своего чада, но не понимала, почему никто не ринулся к нему, чтобы попытаться отвлечь от этих ужасных ощущений?

Отвернувшись, целительница решила отойти подальше от детей. Они и без того пару раз неодобрительно взглянули на нее. Желание подойти поближе к воде и позволить ей прикоснуться к коже пропало с чужим криком. Они ведь все расценят это как издевку. Мол, смотрите, я могу спокойно касаться воды и не испытывать при этом боли обращения.

Домики хаотично расположились возле лагуны, а высокие пальмы отбрасывали на них свои тени. Местами песок прерывался, образуя небольшие холмики, покрытые короткой травой и колючими голыми кустами. В прорехах этой растительности виднелись нежные бутоны цветов, угасающих без спрятавшихся солнц. Такие цветы русалки вплетают в свои вьющиеся волосы, подчеркивая дикую красоту. Ни у одного жилища Этна не заметила небольшого дворика или чего-то похожего на огород. И это заставило ее задуматься, а чем же питаются те, кто выбрали жизнь на суше. Неужели ловят рыбу и прочую морскую живность, с которой вместе плавают под водой? Звучало это крайне дико.

Когда на крылечках пьяных домиков больше не было никого видно и в окнах зажегся свет, а небо нехотя начало темнеть, готовясь к приходу лун, Спящая наконец подошла близко к воде. Та была прохладной и обжигала ступни. Одни слабые волны уносили камушки с берега, а другие наоборот приносили, и они касались ее влажной кожи. Пришлось закатить штанины и подобрать полы хвойного плаща, садясь на корточки. Сняв одну перчатку, Этна прикоснулась к воде. Она чувствовала себя ужасно глупо сейчас. Было бы в разы проще, если бы Кай сказал, в каком доме живет, чтобы она пришла к нему на порог и ждала возвращения, а не абсурдно сидела возле остывшей воды, готовясь звать его по имени.

— Кай… Кай, это Этна, — неуверенно проговорила целительница, на миг оборачиваясь и замечая, как из окон на нее таращатся те, кто еще не улегся в свои постели. Вздохнув, она прикоснулась к влажному песку на берегу. — Кай, я надеюсь, что ты слышишь меня.

Она просидела на корточках до тех пор, пока ноги не начали дрожать. Усталость после такого длинного пути давала знать о себе. Этна вглядывалась в темную воду. Хотелось попасть в дом, лечь на кровать и заснуть. Но Кай не торопился приходить на ее зов, поэтому Спящая отошла от воды на безопасное расстояние и просто улеглась на чистый песок, вытягивая гудящие ноги. Больше не было сил ждать его. Стоило голове коснуться мягкого песка, как ее глаза просто закрылись, унося в забвение, отзывающееся в голове колыбельной прибоя. Даже слабый холод не мешал ее крепкому сну.

На нее кто-то отчетливо смотрел. Сквозь сон пронзительный взгляд был ощутим, но покидать заветную темноту не хотелось. Она слышала приветственный шум моря и крики птиц, летающих где-то там, наверху. Их крики были дикими, это не было пением, к которому привыкла Этна на Севере. Она нехотя распахнула глаза, зевая и прикрывая рот ладонью. Проснувшиеся солнца заставляли щуриться от яркости, но она все же поняла, кто так пронзительно терзал ее взглядом.

Рядом с ней, привычно усмехаясь, сидел Кай. Глаза смотрели пронзительно и древне. Маленькое отражение моря, которое баюкало ее этой ночью. На нем не было рубашки, зато на шее висела его веревочка с жемчугом и камушками. Свободные штаны были на пару оттенков темнее самого песка, служившего ей постелью этой ночью, а ноги были босыми.

Три солнца уже поднялись над горизонтом, золотя песок и заставляя лазурное море красиво сверкать в лучах. На его глади отражались три длинных следа от солнц, похожие на дорожки, слабо волнующиеся. Этна приподнялась на локте, ощущая песок на своей щеке и торопливо стряхивая его с кожи, чувствуя небольшую неловкость. Кай выжидающе молчал, не сводя с нее своих океанских глаз. Тело отзывалось болью в мышцах и явно не хотело повиноваться. Особенно четко этот протест ощущался в гудящих ногах.

— Доброе утро? — проговорила Спящая, садясь на песке и начиная оттряхивать его со своих плеч. Наверняка мелкие песчинки застряли и в ее волосах, но сейчас ей меньше всего хотелось думать о том, как выглядит ее растрепанная прическа.