Мокрые сапоги Этны немного скользили по влажной земле, но она продолжала идти вперед без определенного маршрута в голове. Северяне часто говорили приходящим с других сторон людям такие слова: «Если ты потерялся, то никогда не слушай деревья. Они такие же потерянные души, как ты сам». Но юная целительница не боялась заблудиться, да и «потерянные души» ее ничуть не пугали, наоборот, успокаивали. В конце концов, она выросла под их могучими ветвями.

Она думала, как вновь призвать ту силу, что была внутри нее. Разозлиться так сильно у нее вряд ли вновь выйдет, да и наверняка должны быть другие способы управлять огнем. Так она и пребывала в раздумьях, пока на глаза ей не попался лежащий под ногами сучок. Тогда Этна нагнулась, поднимая мокрую веточку с тропинки, сжимая ее в своей ладони и понимая, что ей, наверное, не обязательно вновь злиться. Она ведь может попытаться разжечь огонь привычным для всех способом. Просто насобирает хворост и попробует его поджечь. Если, конечно, ее сила сможет работать таким образом.

Этна успела насобирать достаточно влажных сучков еще до того, как ноги вывели ее на поляну, куда прежде она заглядывала лишь, чтобы собрать кое-что из лекарственных трав. Это место слишком близко находилось рядом с болотом, зато достаточно далеко от Дома, так что, если ее и попытаются найти другие целители, то в этой части леса ее будут искать в последнюю очередь. Что касается болотника, то… она искренне надеялась, что хозяин топи будет не очень сильно в ней заинтересован.

Через эту поляну протекал ручеек, впадающий прямо в болото, поэтому сырости в этом месте было больше, чем где-либо еще. Особенно теперь, после дождя. Этна сгрудила свою ношу прямо на сырую землю, по которой клубилась легкая дымка тумана, придавая веткам подобие небольшого костра. Только сейчас она подумала о том, что мокрые ветки нелегко заставить гореть при обычных обстоятельствах, а теперь это наверняка будет и подавно трудно сделать, но попытаться стоило.

Присев на корточки возле импровизированного очага, Этна сосредоточенно смотрела на кучу веток, понятия не имея, как извлечь из себя огонь и заставить древесину гореть. Когда после минуты бесполезных гляделок огонь так и не появился, юная целительница решила, что ей нужно прикоснутся к древесине, но это тоже ни к чему не привело.

Как бы сосредоточенно и умоляюще она не смотрела на веточки и с каких бы сторон не притрагивалась к ним, теплого пламени так не появилось. Даже искра не мелькнула среди хвороста. И, будто в насмешку над ее неудачей, вдалеке послышалось хриплое карканье ворона.

Молодая целительница чуть отсела от этого подобия костра. Теперь она пыталась прочувствовать огонь в самой себе. Прислушалась к своему ровно бьющемуся сердцу, наполняющимися воздухом легкими. Сняла перчатку, смотря на кисть, усеянную шрамами и попыталась ощутить тепло на ладони и покалывание в кончиках пальцев. Но внутри будто была пустота. Ничего, кроме крови, не бежало по венам. Она закрыла глаза, сосредоточенно хмуря брови. Где-то ведь внутри нее наверняка есть эта сила. Нужно только найти ее. Она вспомнила, как Драмэйда легко рассекла ей запястье своим когтем, выпуская наружу обжигающее красное свечение. Теперь Этна была не уверена в том, что это была ее душа. Это могла быть ее сила, которую Целеста ошибочно приняла за душу. Алое, яркое, обжигающее.

Кончики пальцев стало слабо покалывать. Удерживая образ свечения в своей голове, Этна сосредоточилась на этом покалывании. Она будто держалась за путеводную ниточку, следуя за слабым теплым ощущением внутрь себя. Она должна привести ее к очагу силы. Брови еще сильнее нахмурились. Она будто скользила от своих пальцев к ладони, где стало чуть больше тепла. Проследовала к запястью, ощущая слабый жар в венах. Он смешивался с кровью, разносясь по всему телу целительницы: от ладоней к груди, к животу и следуя к самым ступням вниз. Ни одна клеточка тела не осталась без тепла, усиливающегося с каждой секундой.

Этна осторожно открыла глаза. Теперь, ощущая тепло внутри себя, она вновь обратила взор на хворост, надеясь, что сможет разжечь огонь. Вот только и в этот раз ее постигла неудача. Она ощущала кончиками пальцев жар, но кисть, что не была скрыта под перчаткой, оставалась прежней. Шрамы, как во время злости, не светились. Сила внутри нее была, но теперь будто не видела выхода из тела. Тогда она вновь закрыла глаза, сосредотачиваясь на своих ощущениях, пытаясь представить внутри себя не только жар, но и огонь. Его яркие желтые языки, что ворчливо трещат. Основание огня, пожирающее корягу. Огонь в ее сознании был не просто процессом, облегчающим повседневную жизнь. Он был живым существом, ее составляющей, до которой она старалась дотянуться изо всех сил. Чувствовать тепло внутри себя было недостаточно. Ей нужно было ощутить внутри целый пожар, что мог бы заглушить само сердцебиение.

Хворост тихо зашипел. Молодая целительница поборола желание открыть глаза. Жар внутри тела ощущался сильнее и теперь она старалась представлять огонь перед собой. В ее сознании пламя упрямо и медленно начинало обволакивать влажный хворост, прогоняя из сучков остатки воды, подсушивая его изнутри и разжигая. Она улавливала тихое шипение, к которому добавился слабый треск и едва ощутимый запах загорающихся веток. Потянувшись наощупь к костру, она почувствовала жар, что медленно разгорался.

Распахнув глаза, Этна увидела, что хворост медленно загорелся. Пламя было слабым, но оно обняло своими языками осколки деревьев, баюкая их в своей колыбели. Ладони, вплотную прикасающиеся к этому маленькому чуду, не ощущали боли. Шрамы подсвечивались изнутри. Сила наконец нашла выход из тела и теперь тянулась к результату. Она едва не рассмеялась, не смея отвести горящих глаз от костра. У нее получилось. Подумать только! Она сама смогла развести огонь. Огонь, что мог навредить Калисто. Улыбка сошла с губ. Ее дар — ее проклятье.

Юная целительница убрала теплые ладони от огня, поднявшись на ноги. Слабые языки пламени лениво потянулись к ней, будто гонимые ветром. Однако, последнего в лесу не было и даже кроны деревьев затихли, будто пристально наблюдая за уничтожающей стихией, подвластной лишь ей. Она отошла на шаг назад, а огонь продолжал упрямо тянуться к своей хозяйке. Тогда она подошла ближе и пламя вернулось к веткам, однако, сильнее и ярче гореть оно пока не собиралось. Присев перед костром, Этна запустила ладонь в его огненную гриву. Жар охватывал кожу и одежду, которая и не думала загораться по всем законам этого мира. Пламя слабо целовало ее ладонь и кисть, не причиняя ни капли вреда, оставляя лишь тепло, расползающееся по всему телу. Она сжала ладонь, прикрыв глаза, заставляя огонь гореть ярче, набирая силу. Ветки захрустели сильнее, а пламя стало больше, взмывая вверх и дымом устремляясь к темным небесам.

Она не знала, сколько времени прошло и как долго она просидела возле костра, иногда поднимаясь, чтобы обойти его вокруг, глядя на причудливый танец стихии, что тянулся следом за ней. Даже голод и усталость после дороги будто отступили перед ее пробудившейся силой, а Этна все была возле своего давнего друга, слушая его приятный голос и ощущая ласку на своей коже. Думая, что способна лишь уничтожать и причинять вред, целительница поняла, что ошибалась. Там, где есть сила разрушения, всегда есть и сила созидания. Там, где есть вред, всегда найдется и польза. Нужно лишь найти этот хрупкий баланс и научиться управлять им. Может, она не такое уж и чудовище?