коммент, — увлекая меня к машине, отрезал консульский почему-то на английском, и на нём же продолжил. — Ждите официального заявления местных властей.

Наконец мы оказались в салоне «Audi F103», рядом с севшим за руль Сергачёвым на переднем пассажирском сиденье устроился чиновник из Госкомспорта. Мы со Степановым расположились сзади, адвокат к тому времени с нами успел попрощаться.

— В деревню? — спросил консульский у спортивного чиновника.

— А может, заедем куда-нибудь перекусить? — предложил я. — Я сегодня без завтрака и обеда, только один раз кофе принесли с бутербродом, я только ещё больше есть захотел. А столовая в деревне по часам работает, обед с двенадцати до половины второго.

— И то верно, — согласился представитель Госкомспорта и повернулся к консульскому. — Юрий Иванович, где тут можно вкусно и недорого перекусить?

Десять минут спустя мы уже сидели в пивной «Hofbräuhaus». Правда, пива, в отличие от остальных посетителей, не заказывали. Кто-то взял сок, кто-то минеральную воду, а я выбрал апельсиновый сок, которым запивал жареные на гриле свиные колбаски с рагу из фасоли. За перекусом пришлось в подробностях живописать события сегодняшнего утра.

— Вот, не спалось тебе на свою голову, — выговорил мне Степанов, когда я закончил рассказ. — А если бы он успел выстрелить?

— Так не успел же, — с невинным видом пожал я плечами. — Кстати, до боя примерно четыре часа остаётся, может, я успею пару часиков в деревне вздремнуть?

— Ты думаешь, за тобой потом специально автобус будут гонять? Через час вся сборная выезжает в этот, как его, «Бокс-Халле». Поедешь с нами, там подыщем тебе укромный уголок. Разрешаю даже матрас взять с подушкой… Вот ведь ёшкин кот, ответственейший четвертьфинал, а он сутки с лишним не спавши!

— Смотри, Покровский, проиграешь шведу…

И чиновник Госкомспорта нахмурился, недвусмысленно намекая на далекоидущие выводы.

— Не проиграю, — заявил я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

По пути, в который уже раз за сегодняшние передвижения по Мюнхену, обратил внимание, как бросается в глаза контраст между старыми и новостройками. Многие дома были возведены не то что до войны, а ещё явно в прошлом или даже позапрошлом веке. Но, однако, поддерживались в хорошем состоянии, и думаю, простоят ещё столько же. И вряд ли снесут ради новостроек, всё-таки в европейских городах исторические центры холят и лелеют, а у нас после развала СССР многие старинные здания просто посносили в угоду очередному богатому застройщику, знающему, кому сунуть на лапу. Как ещё только Красная площадь с Кремлём устояли. В общем, есть чему поучиться в этом плане у европейцев.

По возвращении в деревню пришлось выдержать настоящий допрос от наших парней, которые краем уха слышали что-то про стрельбу и каких-то бандитов.

— Ты правда челюсть одному из бандитов свернул? — допытывался Валера Трегубов. — Правда, — вздохнул я. — Не спалось, решил пробежаться, навстречу выскочил вооружённый автоматом мужик, ну я ему и двинул. Так-то следователь просил особо не распространяться, хотя… Хотя в вечерних газетах наверняка главное уже напишут.

Тут уже и в автобус грузиться начали. Матрас с подушкой я брать не стал, чего уж народ смешить… В «Бокс-Халле» был небольшой спортзал с матами, один из них я в наглую приволок в нашу раздевалку, бросил в угол и, пристроив под голову спортивную сумку, завалился спать.

Умудрился вырубиться моментально, несмотря на обычный для боксёрской раздевалки шум, хотя, к чести парней, они договаривались вести себя потише. Разбудил меня Радоняк за два боя до моего выхода на полуфинальный поединок.

— Вставай, Женя, разомнись, а то куда ты сонный на ринг… Давай, разогрейся, потом «бой с тенью» и на «лапах» поработаем.

— А как наши-то выступают?

— Да уже выступили, — грустно вздохнул тот.

Оказалось, не очень удачно. По словам Радоняка, Зориктуев выигрывал свой бой против сильного кубинского боксера Родригеса, но из-за полученного ещё в первом раунде рассечения в третьем всё же был снят с поединка. Вася Соломин проиграл по очкам американскому негру Рикардо Каррерасу. Трое судей из пяти отдали свои голоса американцу.

В весе до 67,5 кг Анатолий Хохлов встречался с американцем Джесси Вальдесом. Хохлову пришлось подстраиваться по соперника, и в итоге вновь судьи с разницей в один голос отдали победу американцу.

— Так что сегодня от полного провала только ты нас можешь спасти, — констатировал Радоняк. — Поэтому давай разогревайся как следует.

Ровно в половине восьмого вечера по западноевропейскому времени я поднялся на ринг. Толком невыспавшийся, отчего немного ломило в затылке, но полный решимости подсластить сегодняшнюю горькую пилюлю для нашей сборной.

На этот раз синий угол. Мне уже было не привыкать к тому, что соперники фактурнее меня, и этот случай не стал исключением. Томсон просто двойник Бобика и, судя по тому, что я наблюдал на предварительной стадии, этот парень достаточно прямолинеен. Он просто идёт вперёд и лупит, вкладываясь в каждый удар.

Тренеры ему наверняка рассказали, за счёт чего я одолел Бобика. Интересно, какой рисунок боя они выберут? Впрочем, и у нас есть запасной вариант.

Однако швед решил ничего не выдумывать. С первых же секунд боя он пошёл вперёд, рассчитывая смять меня градом мощных ударов. Даже учитывая мою не вполне идеальную форму, я смог неплохо подвигаться в первом раунде, отвечая острыми контратакующими выпадами и не давая сопернику как следует выцелить мою голову. Думаю, я двигался на уровне как минимум средневеса, а то и легковеса, что каждый раз являлось для моих соперников, особенно таких громоздких, серьёзной проблемой. С другой стороны, у них тоже было своё преимущество, в первую очередь в силе ударов. Да и держать они могли тоже серьёзные удары, от которых какой-нибудь средневес улетел бы в другой угол ринга. А уж если я по сложению больше походил на представителя второго среднего веса (ну или первого тяжёлого, которому ещё предстоит появиться), то и мне следовало избегать пропущенных ударов, могущих нанести серьёзный вред здоровью.

В перерыве Радоняк попросил больше атаковать слева, так как соперник правую руку держит низко, постоянно открывая голову. Да я и сам это заметил, пару раз в конце раунда кинув слева длинные крюки. И с началом второй трёхминутки продолжил посылать левую перчатку через опущенную правую руку шведа. Тренер ему что-то кричал, наверное, чтобы тот держал руку выше. И Томсен всё-таки поднял её, но надолго его не хватило, и к концу раунда правая вновь опустилась на уровень груди. Ну а я, воспользовавшись этим, до того, как прозвучал гонг, возвещающий об окончании второго раунда, нанёс в голову слева два хлёстких боковых, и второй оказался настолько болезненным для соперника, что рефери