Цитадель Ордена. Зал совещаний…

Хантер не находил себе места.

Лучшие бойцы Ордена ждут приказа. Сердце отсчитывает глухие удары невыносимо долгого ожидания.

Шепетов нервно молчит, он тоже ждет расшифровки полученных из пространства Узла данных.

Максим, допущенный в зал совета, притих — его волновала лишь обещанная командором свобода, но пока что он был вынужден выслушивать пояснения Антрацита, рассказывающего ему о Цитадели.

В рассудке командора, бесконечно повторяясь, пульсировали обрывочные фразы из сообщений Титановой Лозы:

Идет бой. Портал запечатан. Технос атакует…

— Командор.

Он обернулся, усилием воли заставив себя обратить внимание на Шепетова.

— Да, Иван Андреевич, слушаю.

— Ты действительно намерен отпустить Макса? — Шепетов намеренно завел этот разговор, пытаясь отвлечь Хантера от тягостного ожидания.

— А по-твоему, что я должен сделать? Убить его? Превратить в материал для исследований?

— Но тебе не кажется, что он опасен?

— Нет. Макс получил меньшую порцию изменений, чем я, например. Да, он выглядит… устрашающе, выращенные скоргами системы сделали его сильнее физически, приспособили к эффективному выживанию в аномальных пространствах, но он остался сталкером. У Ордена свой взгляд на подобные процессы. Я обещал Максу свободу и слово сдержу. Он волен сам решать, куда ему идти и что делать.

— А Хистер?

— Ты же понимаешь, Иван Андреевич, Ковчег более не властен над Максом. Девятерых сталкеров, ставших заложниками проекта «Сталтех», мы сейчас ищем. Что касается лично Хистера — я слишком долго тянул. Политика Ордена в отношении Ковчега будет изменена.

— Война?

— Да. Надеюсь, армия нас поддержит. Нет — значит, справимся своими силами.

Двери зала совещаний открылись. Приор Глеб быстрым шагом проследовал к расположенному в центре комплексу аппаратуры.

— Есть расшифровка?

— Массивы данных огромны и сильно фрагментированы. На их расшифровку, возможно, понадобятся годы.

Хантер смертельно побледнел.

— Нам удалось найти одну-единственную зацепку. — Глеб говорил сухо и сжато. — Среди фрагментов удалось выявить аудио-, видео- и мнемозаписи[20]. Они принадлежат одному и тому же существу. Образы обрывочны, но нам удалось разместить их в последовательности, дающей некоторое представление о событиях! — Приор сунул микрочип в гнездо считывающего устройства и коснулся сенсора воспроизведения.

Сфера голографического монитора спроецировалась в центре зала.

Шепетов невольно вздрогнул.

— Это же кабинет директора института имени Курчатова! — вырвалось у него.

Москва. Институт имени Курчатова. 13 сентября 2051 года

Два человека сидели друг напротив друга в глубоких удобных кожаных креслах.

— Итак, Руслан Геннадиевич, я внимательно слушаю. Признаюсь, что поданная вами заявка поставила меня в крайне щекотливое положение. Речь идет о секретной программе военно-промышленного комплекса. Как вы узнали о новых источниках энергии, разработанных в нашем институте?

Драгомиров открыл кейс.

В углублении из мягкого материала покоилась сфера десяти сантиметров в диаметре.

— Это он.

— Не понимаю? Он? Кто?

— Первый на Земле искусственный интеллект. — Драгомиров коснулся отливающей хромом поверхности сферы. — Он взломал защиту и получил доступ к информации.

— Но… это же преступление!

— Мы взрослые люди. Я очень сильно рискую, идя на откровенный диалог. Искусственный интеллект класса «А» — мое детище. Он полностью состоит из нанороботов, образующих нейроподобные структуры, аналогичные биологическим нейросетям человеческого мозга. Я создавал его на протяжении всей жизни.

— Позвольте… Вы хотите сказать, что внутри этой сферы заключен разум, подобный человеческому?

— Не совсем. Он способен развиваться, осознавать факт собственного бытия, но, чтобы стать человеком, ему следует еще многому научиться. Например, он пока не умеет чувствовать. Для этого ему необходимо тело. Биомеханическая оболочка, способная двигаться, осязать, видеть воспринимать запахи.

— Я правильно понял: речь идет о теле киборга?

— Да. Кибернетический организм. Синтез живого с неживым. Наше подобие, но намного более совершенное. К сожалению, наномашинный мозг искусственного интеллекта не удалось совместить с телом клона. Ему подойдет лишь биомеханический носитель. Элементы нервных тканей позволят ему ощущать мир так же, как воспринимаем его мы. Но в основе физической оболочки, разработанной мной для искусственного разума, все равно преобладают кибернетические и механические компоненты, а им для успешного функционирования необходим автономный источник питания, как раз такой, что недавно создан в вашем институте.

— Позвольте, господин Драгомиров… Я не вправе обсуждать подобные вопросы в приватной беседе… Речь идет о разработке государственной важности!…

— Понимаю. Но у каждого вопроса есть своя цена, верно? Подумайте — появление кибернетического организма, способного мыслить и чувствовать, перевернет мир! Наша цивилизация изменится! Мы станем равными богам, а затем…

* * *

Вспышка.

Чудовищной силы удар.

Чернота.

* * *

Драгомиров открыл глаза.

Нестерпимый свет. Гротескная тень, лишь отдаленно похожая на человеческую фигуру.

Не может быть!

Существо стояло подле кровати и смотрело на него неживым взглядом. Биомеханическое тело в точности копировало структуру и формы, что так тщательно разрабатывались сотнями инженеров и специалистов в лабораториях Берлинского центра биокибернетических технологий.

— Что со мной? Где я?

Он не узнал своего хриплого голоса.

Биомеханическое существо протянуло трехпалую руку.

— Я много трудился, — произнес синтезированный голос. — Произошла катастрофа. Мы выжили.

Мысли путались в голове. Драгомиров с дрожью коснулся трехпалой руки, с усилием встал.

Вокруг серые бетонные стены с закрепленными на них экранами. На одном — мрачное ущелье, в центре которого вращается исполинский вихрь. На другом — фантастический лес, состоящий из металлических деревьев. На третьем — огромные машины, возводящие непонятные шпилеобразные сооружения. Четвертый показывал ряды одинаковых камер, в которых лежали… люди!