Лет десять назад Беспалов, очевидно, был до дрожи хорош собой. Но относился к типажу мужчин, которых возраст не щадит. Несмотря на то, что лишнего веса в нем не замечалось, атлетичности – тоже. Стоило ему наклониться, как над поясом брюк нависала заметная даже сквозь рубашку складка. Примерно то же самое стало с лицом. Мальчишечьи черты лица поплыли под неумолимостью гравитации, при определенных ракурсах и гримасах делая мужчину откровенно неприятным. Но он все так же жадно цеплялся за то, что природой даровано.

– Сейчас у труппы сводная репетиция на сцене в костюмах. Идем, я лично представлю тебя ребятам.

Тут-то Кифер и заподозрил неладное. От хореографа не скрыть ошибок за костюмами и декорациями. Неужели это было непонятно? Или его опять тычут носом в отсутствие образования? Но так даже лучше. Поль не мог дождаться момента, когда ему передадут вожжи от труппы и оставят в покое. Работать, а не расшаркиваться.

Они вошли в темный зал, разгоняя полумрак светом из коридора. Балетмейстер труппы, муштровавший танцовщиков, тотчас обернулся и замер. Недобро. Поль мысленно выругался. Вот еще одна проблема! Беспалов, балетмейстер… Не зря что-то отговаривало его от принятия должности. Но Савельев был тем человеком, которому Поль никогда не мог отказать, слишком многим он был ему обязан.

Беспалов от балетмейстера отмахнулся. Мол, не обращай на нас внимания. А затем повел Поля в центр зала, где они и расположились.

– И на что мне смотреть?

– Уверен, что ты поймешь.

Скрывая раздражение, Кифер оперся ладонями о спинку кресла. Едва ли его планировали пытать длинным показом чужого спектакля – садиться смысла не было.

И как по заказу, на сцену медленно вышла одинокая балерина. Свет пролился бледно-голубым на эфемерно тонкую девичью фигурку. И зазвучала музыка.

Девушка встрепенулась, и… зал будто ожил. Кифер такого никогда не видел, завороженно застыл. Он не понимал, как такое возможно. Из оркестровой ямы лилась какая-то хрустальная музыка, и девушка танцевала под нее так, будто была рождена для этой партии. Она двигалась плавно, словно перетекая из одного движения в другое, без рывков и видимых неудобств. Легко. Огрехи имелись, их от опытного глаза не скрыть, но это было неважно. Она просто завораживала. Будь на сцене она не одна – да хоть целая толпа туда выйди, – потерять ее было просто невозможно.

– Кто это? – спросил Кифер ровно, пытаясь не выдать истинного отношения. Иначе у Беспалова появился бы рычаг воздействия.

– Дияра Огнева, – нейтрально отозвался Беспалов и впился в сцену собственническим взглядом. – Поцелованная богом, скажи?

Но полностью скрыть свое отношение он не смог. Легкое придыхание в голосе сказало Киферу куда больше слов: в нем звучало… предвкушение. Беспалов либо только-только начал с этой Диярой спать и еще не насытился, либо только собирался.

Это Кифера неожиданно взбесило. Он еще порог театра не успел переступить, а ему уже под нос суют чьих-то любовниц!

– Данные хорошие. Но ее и в классе можно разглядеть. Тогда почему здесь?

Беспалов какое-то время молчал, и это лучше всего доказывало правоту Поля: что-то с этой самой Диярой не так. Кроме персидского имени, конечно.

– Она совсем молоденькая, глупая, Кифер. Ей восемнадцать, – вздохнул Беспалов. Это заговаривание зубов насторожило Кифера еще сильнее. – И тем не менее она уже собирает полные залы, билеты раскупают как горячие пирожки. И я хочу, чтобы так было и дальше. – Тут уже Поль не выдержал и повернулся к директору театра, внимательно вглядываясь в лицо. – У девочки… серьезные проблемы с питанием. Посещает психотерапевта, держится. И надо сделать, чтобы так было и дальше.

Поль едва слышно заскрежетал зубами. Пригляделся к балерине. Особой разницы не заметил. Все они выглядели примерно одинаково: крайне худыми. Настолько, что простые обыватели, встречающие их на улицах, скажут: «Перебор». Даже без проблем с питанием. На первый взгляд Огнева от остальных мало отличалась. Ладненькая, складная, для нынешних балетных стандартов невысокая. Так и не разберешь, где проблема.

– Что значит «было и дальше»? – нахмурился Кифер.

– Я рассчитываю, что она получит главную партию и продолжит пополнять наш бюджет. И не окажется в клинике, – мягко пожал плечами Беспалов и, абсолютно довольный собой, добавил по-французски: – C'est tout.

Кифер чуть было не хмыкнул. Он уже давно привык, что каждый в его присутствии норовит вставить что-нибудь ему известное по-французски. Причем лица при этом были у всех очень довольные, будто это они этим языком овладели в совершенстве, а не наоборот. Или сделали одолжение безграмотному иностранцу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Пойдем, познакомишься, – энергично продолжил Беспалов и, не обращая внимания на балетмейстера, направился на сцену.

Музыка еще не отзвучала, а магия танца не развеялась, когда Беспалов легко взобрался на сцену и направился к запыхавшейся танцовщице.

– Дияра, ты просто божественная сегодня! Здравствуй! – воскликнул он и радостно вскинул руки, обхватил плечи.

Она ему сдержанно улыбнулась, перевела взгляд на Кифера и застыла. Огромные карие глаза ее замерли на его лице в неприкрытом изумлении, ожидании, восторге. Поль неожиданно ощутил себя… старым. В двадцать семь. Очевидно, говоря, что Огнева совсем молоденькая, Беспалов имел в виду не только возраст. К женскому вниманию Кифер привык, но то было совершенно… другое внимание. Оценивающие взгляды сверху вниз, кокетливый трепет ресниц, недвусмысленные намеки на продолжение знакомства. Женщины, знающие цену себе и отношениям с мужчиной, никогда не смотрели на него так. Кифер, казалось, родился менее невинным, чем Дияра Огнева осталась в свои восемнадцать. И впечатление на окружающих он производил соответствующее. И вдруг перед ним оказалась девочка столь чистая, невинная и неискушенная, что его это поражало до глубины души. А то, как смотрела, вызывало в Поле странную оторопь.

Кажется, она даже не догадывалась об откровенно мужском внимании директора театра, так как иначе ни за что не стала бы вести себя столь опрометчиво. И Кифер вдруг с какой-то стати подумал, что не может отобрать у этого ребенка ведущую партию.

Беспалов, конечно, заметил невнимание девушки к своей персоне и с подозрением обернулся, сощурив глаза. Но напоролся на совершенно бесстрастный взгляд новообретенного сотрудника и большой занозы – и немного успокоился. Поль даже приподнял в ответ брови, якобы не понимая, в чем причина беспокойства директора. Было понятно, что Беспалов опасен, и ему ни в коем случае нельзя дать понять, что произошло что-то из ряда вон.