Ноэль украдкой обвел всех взглядом, но, казалось, его спутники погрузились в свои дела. Ладвиг с Йоханом скрылись в чаще, занятые сбором хвороста. Грохан колдовал, раздувая огонь, Фурлих чуть поодаль сооружал хитрые силки, чтобы поймать к ужину кроля поупитанней, а Сигвард сидел, как и Ноэль, привалившись к стволу клена, и веки его были опущены. Всем было не до Ноэля. Он осторожно вытащил птицу из-за пазухи и, держа ее теплое живое тельце, уставился на аккуратную птичью голову с острым клювом и плотно закрытыми глазами. С минуту ничего не происходило, но вдруг птичье веко дернулось и без всякого предупреждения на Ноэля уставился живой любопытный глаз. Юноша, не ожидавший такого оборота, вздрогнул и разжал руки. Птица, вопреки ожиданиям, не упала на землю, а легко взмахнула крыльями и, больно вцепившись в кисть острыми коготками, уставилась на Ноэля уже двумя блестящими глазами-бусинами. Юный маг замер, пока черный дрозд изучал его. Крылья птицы подрагивали.

– Ноэль? – раздалось откуда-то из центра поляны. Птица зашуршала-захлопала крыльями и в мгновение ока взмыла вверх под зеленый купол-свод. Описала плавный круг над головой своего спасителя, ловко пролетела сквозь стены-стволы и взмыла ввысь, в ночное небо. Ноэль почувствовал острое разочарование, что-то неуловимое ускользнуло от него. Просочилось сквозь пальцы и укрылось от понимания.

– С тобой все в порядке? – снова позвал знакомый голос. Юный маг встряхнул головой и увидел перед собой Учителя.

– Просто устал, – Ноэль делано зевнул, и Грохан хмыкнул, не поверив ему ни на секунду. Слишком хорошо он знал своего ученика. Хотя именно сегодня не взялся бы утверждать это на сто процентов.

– Куда ты нас ведешь? – мягко спросил Грохан, проигнорировав попытку Ноэля избежать разговора.

– Сам пока не знаю, – вынужден был признать Ноэль. – Меня тянет куда-то, но объяснить я не в силах.

Грохан кивнул и замолчал. Блики костра плясали на его лице, делая из Учителя незнакомца. Он помедлил и спросил о главном:

– Как думаешь, кто это может быть?

Уточнять, о ком именно он спрашивает, не было нужды.

– Арчибальд Петель, конечно! Та еще вражина! – тут же выпалил Ноэль, одномоментно припоминая все, что ему довелось вынести от этого лощеного выскочки. – Ну или на худой конец Маркус Лидсей!

Грохан грустно рассмеялся и повернул к нему лицо:

– Не можешь простить, как они тебя антигравитационным заклинанием перед рождественским ужином оплели, чтобы ты парил над накрытым столом тощим дирижаблем? – Ноэль насупился, а Грохан, отсмеявшись, предложил: – Попробуй еще раз.

– Ну… – Ноэль подобрал с земли острую веточку и задумчиво стал водить ею по земле. – Ронни Киррик мог бы стать хорошим боевым магом. Огненные шары-заклинания его конек.

Они с Гроханом переглянулись и одновременно покачали головами.

– Это может быть кто угодно, – озвучил Грохан лежащее на поверхности. – Если ему хватило навыков и уверенности скрывать свою личину на протяжении семи лет, то я вынужден признать, что мы имеем дело с очень сильным магом. Причем заметь, сильным магом он был еще тогда. В возрасте одиннадцати лет. Я принял его в школу и ничего не заподозрил за все время его обучения. Хотя… у меня была веская причина.

– Это какая еще? – подозрительно скосил глаза Ноэль, не ожидая услышать ничего для себя хорошего. И не ошибся.

– Львиная доля моего внимания была прикована к тебе и твоим каверзам, чудовище! – рассмеялся Грохан, а впрочем, его смехе была грусть. Словно трещина в хрустальном бокале.

Их разговор прервало появление Фурлиха. Тот, вернувшись с добычей и свалив жирные тушки кролей рядом с очагом, глянул на Ноэля со странным выражением лица. После падения Дерхорта они толком не разговаривали, а Ноэлю просто не терпелось показать другу новую, проснувшуюся с нем, силу.

– Ты сильно изменился после… возвращения, – наконец произнес Фурлих, заметив нетерпеливое ерзание Ноэля.

Ноэль энергично кивнул:

– Магия из меня так и прет, – признался он и, не в силах больше терпеть, схватил Фурлиха за руку и потащил его на буксире за собой в густые заросли бука, чьи стволы потемнели после захода солнца.

– Куда ты меня тянешь? – рассмеялся Фурлих, и в этот момент Ноэль остановился. Повернулся к нему лицом, махнул рукой и спросил:

– Ты это слышишь?  Чувствуешь? Это лес. Он говорит с нами…

Стоило его голосу затихнуть в дрожащем ночном воздухе, как откуда-то сверху с крон могучих деревьев стали срываться крупные снежинки. Они кружились в воздухе и мягко ложились на землю. Фурлих задрал голову вверх и цокнул языком от восхищения. Одна особенно крупная снежинка коснулась его щеки, вторая щекотнула веки. Снегопад усилился, и Фурлих подставил ладони лодочками.

– Это не снег! – глянул он почти с мальчишечьим восторгом на чудо, сотворенное Красным лесом, который в считанные минуты стал белым. Ноэль любовался вместе с ним, как с неба, кружась и путаясь, трепеща в потоках воздуха и падая сугробами к их ногам, летели невесомые, нежные, белые лепестки. Их было так много, что скоро они устлали всю поляну. Фурлих опустил руки и замер с закрытыми. Его черные волосы, плечи, ресницы были усыпаны благоухающими легкокрылыми соцветьями. Ноэль смотрел на того, кто все время находился рядом, оберегал его, а главное, давно простил то, сделанное, о чем Ноэль даже не подозревал и к чему не имел отношения. Наконец Фурлих открыл глаза и сказал без тени улыбки:

– Ты силен, Ноэль, раз Лес говорит с тобой. И знай: я верю в то, что твоя сущность сильнее Тайфеля. Иди вперед и делай, что должен. За тобой есть кому присмотреть. Я всегда буду тем, кто прикрывает твою спину.

Ноэль порывисто выдохнул, чувствуя, как лапа тревоги потихоньку разжимается на горле. Фурлих тихонько кивнул ему, словно прочитав его мысли, а потом хмыкнул:

– Тебя еще многое предстоит узнать о Тайфеле, Ноэль. Нужно понимать его, чтобы бороться с ним, а свои воспоминания он не отдаст тебе добровольно. Но я помогу. Я хорошо его знал. Слишком хорошо, – при этих словах голос Фурлиха дрогнул. –   И тебе следует знать о той, чья любовь делала его сильнее. О черной ведьме. Если ты поймешь, какой она была, ты поймешь какой силы маг мог родиться от таких двух родителей как Ровена и Тайфель.

С этими словами Фурлих взял его за руку и посмотрел ему прямо в глаза своими невозможными, раскосыми, желтыми глазами. Ноэль хотел отвести взгляд, но не смог. Только почувствовал, как целое облако цветов взмыло вверх и медленно