и мрачно сверлил его глазами. Ноэль сделал несколько осторожных шагов по направлению к нему, словно боялся, что Фурлих растает, как видение, но тот вцепился рукой в косяк так, что костяшки пальцев побелели. Ноэль теперь был совсем рядом. Настолько близко, что его дыхание шевелило волосы на виске пажа. Маг медленно поднял руку и кончиками пальцев дотронулся до лба Фурлиха. Словно проверяя, что стоящий перед ним не призрак и не исчезнет в тот же час. Фурлих вздрогнул.

– Я поговорю с тобой, мой лорд, – еще тише сказал Фурлих и сделал шаг назад. Ноэль сделал шаг следом.

– Почему ты предал меня? – спросил он устало. – Я был милосерден к тебе. Ты всегда был на особом положении в моей свите. Ты был мне другом, а не слугой.

– Кто бы еще сказал тебе правду, – ровно ответил Фурлих. – Тебе все боялись.

– Твоя правда больно ранила, – нахмурился маг. – Да и потом, что такое эта твоя правда? То, что правда, для одного, для другого ложь!

– Весь мир не может быть тебе покорен, мой лорд, – ответил Фурлих и вдруг улыбнулся чему-то. – А я был частью этого мира. Ты все глубже погружался во тьму, а я не мог видеть, как ты теряешь себя. Я знаю тебя много лет, и знаю, каков ты. Ты привык получать все, чего хочешь. Привык к полной покорности. Но ты же знаешь, что покорность не в моей крови. Не такова моя сущность, чтобы молча склонить голову. Ну, а потом… Знаешь, сложно доверять тому, кто превратил тебя в неуклюжее недоразумение.

– Ты сам меня спровоцировал! – зрачки мага отзеркалили алым, а губы сжались. – И потом, ты же понимаешь, что я бы вернул тебе твое обличие, если бы…

– Если бы я покорился? Признал свою неправоту и твое величие? – горько искривил губы Фурлих. – Какая странная у тебя дружба, мой лорд. И какая горькая… Сейчас я думаю, что сделал все правильно. Если бы я верил тебе чуть меньше и смотрел бы чуть внимательнее, то, вероятно, понял бы, что ты за чудовище, раньше. Но я горд тем, что я был единственным, кто не стал молчать о том, что ты превратился в монстра.

– Твое предательство больно ранило меня. Возможно, если бы, ты, мой единственный друг, не сбежал к тому, что предал меня первым… Я бы не превратился в чудовище, – маг тяжело оперся о стену спиной  и посмотрел на Грохана, лежавшего тут же на полу без сознания. – Ты предал меня ради того, кто растоптал мою любовь, уважение, кто растоптал мою гордость. Все, что мне осталось, это боль и ярость. И я тушил их как мог.

– Заливая мир кровью и сжигая огнем? – прошептал Фурлих. – Мой лорд, не думаю, что я стал причиной твоей жажды крови. Власть всегда влекла тебя. Ты не только меня хотел покорить. Ты жаждал покорить весь мир. И потом, рядом с тобой были те, кто разделял твои взгляды. И лучшего друга, если я и был таким, ты лишился не из-за моих резких слов, а по прихоти той, что была рядом и ненавидела меня больше, чем весь остальной мир, не так ли?

Маг вскинул взгляд на пажа. Губы у того кривились и подрагивали.

– Уж не ревность ли я вижу в твоих глазах, мой верный паж? – наконец расхохотался Ноэль. Фурлих дернул плечом и отвел взгляд.

– С чего мне ревновать? – прошипел Фурлих, старательно отводя глаза.

– С того, что ты никогда не любил Ровену, мой мальчик, – расхохотался маг. – Ты посвятил ей немало едких куплетов. Если бы не мое заступничество, она бы превратила тебя в клубок шерсти гораздо раньше.

Фурлих наконец посмотрел магу в глаза, и тот погасил смех, потому что боли в этих глазах было много. Очень много.

– Она тебя стоила, – едко прошептал  Фурлих.

– Ровена была мне нужна. Она должна была родить наследника, – маг ласково погладил шрам, оставленный когда-то собственноручно, но Фурлих молниеносно перехватил его руку. Маг усмехнулся и отступил назад. – Что ей, кстати, не удалось.

– Думаю, Дерхорт не подвергся бы вчера атаке, если бы ей это не удалось. Ровена, как и ты, всегда добивалась желаемого. В жизни не видел второй такой честолюбивой ведьмы. Как по мне, вы бы стали идеальной парой, – усмехнулся Фурлих и тут же осекся под взглядом мага.

– Ты хочешь сказать… что тот, кто вчера чуть не стер с лица земли Дерхорт, а потом улизнул у меня из-под носа, мой сын? – спросил маг, и его брови поползли вверх.

– Я ничего не могу утверждать наверняка, но такое хитроумное чудовище могло родиться лишь у таких беспринципных родителей, как ты и Ровена. Похоже, хитрость и коварство он унаследовал именно от нее. Подумать только, за семь лет учебы у Грохана ничем себя не выдать! – едко бросил Фурлих.

– Он учился у Грохана? – расхохотался маг. – Ну надо же! Одна великолепная новость за другой.

Фурлих нахмурился, но никак не прокомментировал последнюю фразу. Видно было, что он вовсе не считает все происходящее отличной новостью.

– Ладно, – маг, отсмеявшись, протер глаза и поманил Фурлиха пальцем. – Со щенком Ровены я разберусь потом. А сейчас… Преклонись, Фурлих, в знак покорности.

С этими словами тот, что был еще недавно Ноэлем властно протянул в сторону Фурлих руку, ожидая, что тот склонит одно колено и коснется губами кисти в традиционном жесте повиновения.

– Ты так ничего и не понял, – Фурлих покачал головой и улыбнулся. – Я больше не твой слуга, не твой паж и не твоя игрушка, – заявил он твердо.

– Даже так… – насмешливо протянул маг, не торопясь опускать руку. – И что же поменялось?

Фурлих сделал шаг назад, снова скрещивая руки на груди. Посмотрел так словно несмотря на свой небольшой рост, был выше и сильнее, и наконец ответил.

– Потому что больше нет твоей надо мной власти, мой лорд.

Маг вздрогнул так, будто получил удар под дых. Слова, сорвавшиеся с губ Фурлиха, ранили, как удар камня.

– Потому что я встретил того, чья доброта равна твоей злобе, – продолжал, ничуть не сомневаясь, Фурлих. – Того, чей свет ярче, чем твоя тьма. Того, кто сильнее тебя. Я встретил друга. Настоящего друга, который несмотря на мое уродство и незначительность, несмотря на роль простого фамилиара, всегда относился ко мне как к равному.

– Нет никого сильнее меня, – возразил маг, выпрямляясь в полный рост и делая шаг по направлению к Фурлих. Тот невольно отступил. – Я искуснее любого мага на этой земле.

– Больше нет, – покачал головой