– Сколько добра пропадает! – кудахтал старик и в волнении хватал себя за тощие коленки.

– Это же… – начал Фурлих, а Ноэль закончил за него.

– Достопочтенный садовник Скотти Хивер!

Все посмотрели на дерганную фигуру, а мистер Хивер, почувствовав внимание к своей персоне, вскинул голову и радостно замахал Грохану.

– Доброго денечка, герр Грохан! – расплылся он в беззубой улыбке и обвел вокруг себя руками, словно хотел загрести все в кучу. – Сколько добра, говорю, тут вас!

– Что он тут делает? – нахмурился Ноэль.

– Так школа же осталась без присмотра. Вон, даже учебный труп сбежал, – едко припечатал Фурлих, и оба, Ноэль и паж покосились на Грохана. Тот лишь насупился и тяжело глянул на скачущего в радостной ажитации между трупами бывшего садовника.

– Учитель, а вы не хотите вернуться и снова открыть школу? – аккуратно спросил Ноэль, и так как Грохан молчал, предпринял еще одну попытку: – Слишком многие ушли за последние годы. Миру нужны новые маги.

Грохан устало покачал головой и старательно расправил на коленях складки учительской мантии.

– Я слишком устал, мой мальчик, – покачал он головой. – Да и не такой уж я хороший учитель, как ты видишь. Думаю, лучше всего, если на этом посту заменишь меня ты.

– Я?! – искренне удивился Ноэль. – Я ж еще не старый!

– Вот спасибо, – хлопнул себя по коленке Грохан, а Фурлих рассмеялся. Правда, тут же охнул, схватившись за отбитый бок.

– Не-не-не! – продолжил Ноэль, поняв, что Грохан серьезно. – Вот лет через триста, когда у меня из ушей будут седые кусты колоситься, как у достопочтенного Скотти Хивера, тогда я, может быть, а пока…

Грохан понимающе хмыкнул.

– Да и потом трикстер Мориса Кавилля все равно нужно найти, – посерьезнел Ноэль. – Мало ли…

С этим Грохан спорить не стал. Он молча кивнул и задумался.

– Получается, мы расстаемся? – прервал он наконец затянувшееся молчание.

– Получается, что так, – кивнул Ноэль, мрачнея, но тут же просветлел: – Но вы обо мне еще обязательно услышите!

– Даже не сомневаюсь, – едко бросил в ответ Грохан. Ноэль, охнув, поднялся и помог встать Фурлиху. Оба они неловко засуетились.

– Черт его знает, как прощаться, – буркнул Ноэль, топчась на одном месте и старательно скрывая смущение.

– Да идите уже, – махнул рукой Грохан, но оба – и Ноэль, и Фурлих – уже стояли перед ним навытяжку. Грохан, крякнув, поднялся с коряги и коротко обнял сначала мнущегося Ноэля, а потом и верного Фурлиха. И только после этого повторил, мягче: – Идите.

И все же Ноэль медлил. Он смотрел то на обгоревшие стволы деревьев – все, что осталось от Красного леса, то на дымящееся поле перед ним, то на Грохана, и уходить не торопился.

– Учитель, – решился он наконец. – А что стало с другими душами?

– Какими еще другими душами? – не понял Грохан.

– Душами других учеников. Ну… вы же забирали одну душу из каждого выпуска? Вот я и подумал… – принялся сбивчиво объяснять Ноэль.

– Ты подумал, что по миру бродят десятки таких, как Тайфель, – с улыбкой закончил за него Грохан.

– Нет но… – Ноэль смутился еще больше, а Фурлих с Гроханом переглянулись.

– Ноэль, – вздохнул Грохан, – ты все-таки глупее, чем я думал. Я, пожалуй, забираю обратно свое предложение о преемничестве.

– Почему? – возмутился Ноэль.

– А то, что за все время управления школой я не забрал ни единой души, балбес ты эдакий! – рассмеялся Грохан. – Душу нельзя забрать. Ее можно только подарить, отдать или продать, наконец. Но это добровольное решение. Тайфель сам отдал мне свою душу в подарок, и это была единственная душа, которую я хранил все это время. И сам видишь, что из этого вышло. Так что я не отнимаю чужие души.

– Тогда зачем вы всем ученикам говорили, что последний покинувший школу после обучения должен отдать вам свою душу? – возмутился Ноэль и тут же осекся, вспомнив свой выпуск. Грохан кивнул, угадав его мысли.

– Потому что это позволяло взглянуть на учеников по-другому и понять, кто может предать, а кто готов пожертвовать собой. Вот ты остался сам.

– И Тайфель тоже… – отозвался Ноэль, думая, что все не так однозначно и хорошо бы покопаться в этой истории как следует. Но точно не сейчас. Вместо этого он сказал: – Все же я был прав. Вы чертовски хороший учитель, герр Грохан. Вы еще ого-го!

– Иди-иди уже, – хмыкнул Грохан и отвернулся, делая вид, что потерял интерес к беседе. Фурлих с Ноэлем еще потоптались неловко, но все же двинулись прощаться с остальными. Грохан украдкой поглядывал на то, как обнимаются на прощание Ладвиг, Йохан, Сигвард, как подходят попрощаться с Ноэлем и Фурлихом бывшие ученики того же выпуска, как благодарят те, кого он вытащил из Красного леса, и украдкой вытер краем рукава глаза.

– Гляди-гляди, чо деиться, Драздамона! – раздался над ухом писклявый бас, и на бревно рядом с Гроханом грузно брякнулись две подлянки. – Такой здоровый, а плакса!

– А ну пошли отсюда, – беззлобно буркнул Грохан, успокаиваясь, но на подлянок его шиканье не произвело никакого впечатления. Они ненадолго снялись с места и, покружив в воздухе, зависли у него перед носом.

– Чойта, так и отпустишь? – пискнула одна. – Ой смотри, натворит же дел! Та еще оторва! Прям как мой первый в молодости, скажи, Драздамона?

– Натворит, – задумчиво протянул Грохан, глядя, как две фигуры удаляются все дальше. – Обязательно натворит.

День был ясный, небо чисто вымытое, и высоко-высоко над всеми, незаметная ни Ноэлю, ни Фурлиху, но прекрасно видная Грохану, над двумя фигурами кружила плавная темная тень – черный дрозд.