– Когда я скомандую, ты должен будешь разбить ловушку одним ударом, – сказал он тихо, не глядя на Ноэля.

– И все? – не поверил тот. В его понимании для ритуала требовались сложные заклинания или особенный антураж.

Грохан кивнул и выпустил цепочку из пальцев. Кулон жалобно звякнул о плиты, покатился по каменному полу прямо под ноги Ноэля и замер у носка его сапога. Все присутствующие сделали несколько шагов вперед и встали в круг в центре залы. Фурлих застыл за спиной Ноэля с левой стороны. Йохан занял место у правого плеча.

– Отпускаю, – начал обряд инициации Грохан.

– Отпускаю, – откликнулся эхом Сигвард.

– Отпускаю, – скрипнул зубами Ладвиг и посмотрел на Йохана.

– Отпускаю, – сдавленно прошептал Йохан.

– Сейчас! – скомандовал Грохан, и все выжидательно посмотрели на Ноэля. Грохан показал глазами на светящуюся сферу у его ног. Ноэль размахнулся и что есть мочи опустил каблук сапога на кулон, круша его на мелкие осколки.

В ту же секунду небо над замком раскололось под новым градом заклинаний, и потолок завибрировал. А вот с Ноэлем, напротив, ничего не произошло. Только пыль от осыпающейся сверху известки попала в нос. В горле запершило, и в легких что-то заклокотало. Ноэль кашлянул, чтобы прочистить горло, но легче не стало. В груди вибрировало и мелко дрожало. Ноэль схватился за ворот и зашелся в приступе нескончаемого кашля. Кровь прилила к голове, бросило в жар. Легкие и сердце готовы были выскочить через глотку от непрекращающегося жуткого кашля. Ноги подкосились, и Ноэль упал на одно колено, краем глаза замечая, что сфера потухла и подернулась серым пеплом, а вместо нее валяются мертвые тусклые осколки. Тело сотряс новый спазм, выворачивающий внутренности наизнанку. Кашель, казалось, выламывал кости и суставы.

«Чертовы гроханские штучки!» – пронеслось в мозгу, и несмотря на то, что мысль была правильной, принадлежала она не Ноэлю. Он вздрогнул и покрылся липким потом. С хрипом глотнул кончившийся в горевших огнем легких воздух и… вспомнил!

Он еще продолжал стоять на одном колене, но знал, кем будет, выпрямившись. Именно выпрямившись, а не просто подняв глаза. Великому Тайфелю не пристало валяться на полу.

«Хозяин…» – прошелестело откуда-то из недр замка, и по ладони, все еще опирающейся на пол, ласково заструилось тепло. – «Великий маг вернулся…»

Он не спеша расправил плечи и вздохнул спокойнее. Судороги, бившие тело, отступили, а ноги больше не тряслись. Уперся ладонью в пол и стал подниматься. Лица окружающих его побелели от ужаса. У Грохана мелко трясся подбородок. Маг же чувствовал спокойствие. Ледяное спокойствие и… знание. Понимание и знание струились сквозь его тело ровным огненным потоком и омывали разум ярким светом.

– Ну здравствуй, Учитель, – поприветствовал Он постаревшего, превратившегося в старика ученого. Ледяная улыбка сковала губы, а мышцы чужого лица с трудом повиновались. Грохан уронил подбородок на грудь и еле слышно прошептал:

– Прости меня…

Но тот, кто минуту назад был Ноэлем, уже осматривал остальных и о каждом знал то, чего раньше в разуме юноши не было. Лекарь, Ремесленник и мальчишка, с лицом Воина, – всех их он мог уничтожить одним взмахом руки, но что-то отвлекало. Незавершенное дело, не отданный долг, неоплаченный счет, недопетая песня. Он вздрогнул, почувствовав за левым плечом тепло: упрямое, живое, неукротимое. Маг медленно поднял правую руку. В глазах Грохана, стоящего прямо напротив, качнулось понимание. Сложное, запутанное заклинание, которое никто, кроме всемогущего Тайфеля, не мог распутать, зазмеилось по запястью.

– Обратись, Фурлих, – уронил Он. Тихий шелест опадающей на пол комками шерсти подтвердил догадку. Маг обернулся.

Юноша. Верный паж. Черный кот. Оборотень-перевертыш. Балагур и остряк. Тонкий и резкий. Преданный и готовый отдать жизнь, но не честь и достоинство. Отчаянный и непослушный. И слишком много болтавший. С белой кожей и черными как смоль волосами, стоял, глядя прямо в глаза с неприкрытой ненавистью, густо окрашенной болью обиды. Рука сама поднялась потрогать длинный тонкий шрам от скулы до виска, который оставил тяжелый перстень, когда ладонь пощечиной обожгла за непокорность. Вот и сейчас насупился, отшатнулся. Как тогда, когда в очередной раз сердце яростью от его ядовитых слов опалило. Так, что заклятье само сорвалось. Да такое, что никто распутать не смог, как ни старался. Да и предал, сбежал к старому учителю. Все предали…

Черный маг обвел всех глазами так, что каждый сделал шаг назад под тяжелым взглядом. В это мгновение сокрушающей силы взрыв потряс замок, и что-то в глубине его протяжно застонало. Маг ощутил, как от гнева помутнело в глазах. Кто-то терзал его детище. Его обитель. Его друга.

– Все потом, – процедил Он сквозь зубы, направляясь к лестнице на смотровую площадку. Громкий тревожный птичий крик и шум крыльев от главных ворот ласкал слух. Темный маг размял плечи, чувствуя силу. Огромную, всепоглощающую силу…

Глава Двадцать пятая, в которой Дерхорт устраивает кровавую жатву, а Йохан получает то, чего хотел

Йохан смотрел на Ноэля и не видел его. Знакомые черты лица и фигуру словно расчленили на составляющие и собрали в другом порядке. Нос и скулы заострились, край губ свело в саркастической усмешке, глаза потемнели и даже волосы не торчали в разные стороны, а послушно сплелись в небольшую косицу. Маг стоял, расправив плечи, сделавшись выше, и перед ним невольно хотелось склонить голову. За его левым плечом расположился незнакомый, воинственно настроенный юноша, в котором бывшую нелепую зверюшку не напоминало ничего, кроме разве что яростно сверкавших желтых глаз и некой кошачьей раскосости в чертах лица. Йохан почувствовал, как сердце сжала ледяная лапа тревоги. Все, кроме пажа Фурлиха, машинально сделали шаг назад, будто тот, кого Йохан мысленно продолжал называть Ноэлем, вырос и перестал помещаться в пространстве. Один за другим Грохан, Ладвиг и Сигвард склонили головы. Даже замок, ворчащий и вздрагивающий при каждом новом раскате взрывающихся огненных заклятий, вдруг притих, словно его взяли под уздцы, подтверждая тем самым факт, что его Хозяин вернулся полностью и безоговорочно. Однако вскоре оборонительные стены потряс новый сокрушающий удар, и глубокий протяжный стон вырвался из недр строения. Лицо мага перекосило от ярости.

– Все потом! – бросил он коротко и направился к смотровой площадке. Его