class="p">— Давай, приятель, — прошептала девушка. — Поработаем с тобой еще один раз…

Камень издал странный звук, точно кто-то ударил в колокол, зеленоватый свет вырвался из трещины тугими каплями, и тьма под нами завизжала, заворочалась, бросилась прочь, к тропинке, откуда мы с Дайсом пришли.

Но зеленые плети силы не позволили. Они хватали и заворачивали в кокон каждый кусочек темнота, а затем с хлопком втягивались в разлом. Снова и снова, пока воздух вокруг нас не пошел рябью, пока каждый вдох не стал даваться с чудовищным усилием.

Я будто держал в руках раскаленный уголек!

Ника не просто использовала свои силы, но тянула и мои тоже. Неосознанно подпитывалась от демонической крови, бурлящей в моих жилах.

Из-под воды показались головки белоснежных цветов и тонкие стебли неизвестных растений. Они тянулись вверх, становились толще, крепче, оплетали кристалл, закрывая собой трещину, пробираясь в нее, распирая камень изнутри, закрывая собой проход.

Запечатывали тьму внутри.

Через минуту все стихло. Вместо кристалла посреди пещеры появился зеленый шар, созданный из цветов, мха и корней.

— Не повезло тебе, — бормотание Ники становилось все тише. — Не повезло со мной встретиться…

Ее рука обмякла и безвольно плюхнулась в воду.

И как бы я ни звал, девчонка не отвечала.

Добро пожаловать домой

— Не проснулась еще, — Дайс сидел на стуле у кровати Ники, подобрав под себя ноги и баюкая перебинтованную руку.

Одного удара мальчишке хватило, чтобы теперь походить на древнюю мумию. Повернувшись ко мне всем телом, мальчишка глубоко вздохнул и уставился на меня открытым глазом.

Второй пока скрывала повязка.

Еще пару недель ему придется изображать пирата.

— Я не понимаю…

— Она истратила слишком много сил, — я старался верить в то, что говорю. Изо всех сил убеждал себя, что рано или поздно девчонка придется в себя и все будет, как раньше. — Все будет хорошо, Дайс.

— Не знаю, — разочарованно опустив голову, мальчишка вцепился пальцами в бинты. — А та штука в подвале? С ней что? Ника убила ее.

Врать я не хотел. И не мог. Мальчик вранье чувствовал сразу, врожденный талант, не иначе.

— Нет. Только заперла на время.

— На какое время?

— У меня нет всех ответов.

Фыркнув себе под нос, Дайс отвернулся и застыл, не отрываясь глядя на Нику. Будто хотел одним только взглядом заставить ее прийти в себя.

Уже неделя прошла, а я не чувствовал никаких перемен. Где бы сейчас ни блуждал разум Ники, но назад он возвращаться не спешил.

Я не хотел верить, что это конец.

Не мог даже допустить мысль, что так и закончится.

Когда мы выбрались из подвала, я перепробовал все известные мне способы исцеления. Даже разделил с Никой остатки собственных сил, чтобы не дать огню в ней угаснуть.

Я купал ее, переодевал и баюкал на руках, как ребенка. Звал домой. Просил вернуться ко мне.

Но девчонка оставалась безмолвной куклой. Только ее дыхание все еще поддерживало во мне уверенность — однажды Ника проснется.

— Я вернусь на закате.

Дайс не ответил.

На улице царила осень. Порывы холодного ветра пробирались под куртку, трепали волосы и приносили запах увядания.

С того самого момента, как мы вышли из подвала, я не видел Рэну. Ее дух растворился в воздухе, как и ощущение ее присутствия. Остался только могильный камень, что теперь прятался в пожелтевшей траве.

Может, она наконец завершила все, что хотела в этом мире?

Показала мне то, что не смогла много лет назад.

Каким же дураком я был! Все валил на хозяев, а ведь объяснение было здесь, под носом, но я его не чувствовал. Тварь пряталась в глубинах, выжидала, копила силы по капле отбирая у долины и моих людей будущее, превращая хозяев в…собственный источник.

Даже если кто-то из них и давал клятву остаться, он не мог ее выполнить, потому что даже не управлял собственным телом.

Я был слеп и самоуверен.

Отец, будто он жив, не простил бы меня за такую самонадеянность.

Присев на корточки у могильного камня, я достал из внутреннего кармана медальон, что так долго хранил в кабинете.

— Прости меня, — Рэна не могла услышать. Я слишком поздно решился это сказать. — Какими бы боги не были отвратительными существами, они не могут лишить тебя права на новую жизнь. Это не в их власти.

Положив медальон перед камнем, я погладил его шершавую холодную поверхность.

Может, однажды она простит меня.

Рэна была великодушной женщиной.

— Мы еще встретимся. Когда-нибудь, обязательно. Я верю, что у тебя будет семья и все, что ты пожелаешь. Все, чего я так и не смог тебе подарить. Второй шанс.

Ветер взлохматил волосы у меня на затылке и в воздухе зазвенел тихий смех. Такой тихий, что он мог быть всего лишь звоном колокольчиков над дверью трактира.

Игрой моего воображения.

Все заслуживают второй шанс, Вэйл. Ты тоже.

Вздрогнув, я поднялся, трость дрожала в руке, и все внутри переворачивалось от мысли, что как раз для меня могло и не найтись еще одного шанса.

Я потерял его в тот момент, когда Нике пришлось в одиночку иметь дело с тьмой.

Она верила в меня, в нас, даже тогда, когда я не верил ни во что, кроме собственных сил.

Я вернусь на закате.

Теперь сон в одной комнате с Никой успокаивал меня намного лучше, чем глухая тишина моего дома.

***

Я почувствовал чужое присутствие в кабинете еще до того, как открыл дверь. По спине пробежал холодок, а на дверном косяке появился морозный узор, будто кто-то впустил в дом зимнюю стужу.

Внутри заледенели окна, а в воздухе чувствовался запах елового леса и пухлого снега.

Мой гость стоял у стола, заложив руки за спину. Такой же, каким я его помнил.

Илларей обернулся и окинул меня внимательным взглядом золотых глаз. На его лице не читалось ни одной эмоции, дракон был холоден, как и сила, что жила в его сердце и текла в венах.

— Мне жаль, что я не появился раньше, — я верил его словам, потому что Илларей всегда был хорошим другом нашей семьи. Пусть и не мог выразить все что чувствовал, как обычный человек. — Мои силы уже не те, что раньше. Я перестал чувствовать многие истоки.

— Здесь нет твоей вины, — прошагав к одному из шкафов, я достал оттуда бутыль крепкой сливовой настойки и два бокала. — Не откажешься?

Тонкие губы дракона изогнулись в хищной усмешке.

— Жаль, что алкоголь на меня не действует, — устроившись в глубоком кресле, Илларей позволил магической темноте, что следовала за ним повсюду,