Конвенцию подписали: и. о. Министра Иностр. Дел Украинской Республики А. Левицкий и и. о. Министра Иностр. Дел Польской Республики Ян Дабровский[32].

18 ноября 1920 года в Варшаве была заключена конвенция между украинским правительством и Русским политическим комитетом в Польше.

Из шести параграфов этого соглашения был опубликован лишь первый параграф. Остальное содержание конвенции, касающееся чисто военных и стратегических вопросов, не подлежало, согласно условию, оглашению.

§ 1 конвенции гласит:

«Исходя из права украинского народа на самостоятельное государственное существование, Русский политический комитет в Польше, возглавляемый Б. В. Савинковым, признает:

А. Государственную независимость Украинской Народной Республики во главе с Главным Атаманом Симоном Петлюрою.

Б. Суверенность Украинского Учредительного собрания, созванного на основах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования».

В качестве представителей украинского правительства конвенцию подписали С. Г. Стемпковский, П. И. Зайцев, Л. Д. Михайлов, О. О. Эйхельман, А. А. Ковалевский и генерал В. П. Зелинский.

Со стороны Русского политического комитета в Польше конвенцию подписали: Н. Г. Буланов, Б. Г. Гершельман, Д. М. Одинец, В. В. Уляницкий и генерал Б. С. Пермыкин.

№ 1

Париж, 9 марта 1919 года

Перевод с французского

Г-ну Президенту Конференции Мира.

Современное положение в России выдвинуло в острой форме проблему т. н. аложенных[33] национальностей. Соприкасаясь с теми частями России, на которые распространяется господство большевиков, эти национальности вынуждены в большинстве случаев сами вести регулярную войну с красными армиями. Такое положение вещей обостряет ориентацию этих народностей в сторону полной самостоятельности, которую они стремятся осуществить на основе «права самоопределения».

Россия, возродившаяся после революции и порвавшая с централистическими тенденциями старого режима, широко расположена к удовлетворению законного желания этих национальностей организовать их национальную жизнь. Новая Россия не разумеет своего восстановления иначе, как на основе свободного сосуществования составляющих ее народов, на принципах автономии и демократии и даже в некоторых случаях на условиях взаимного соглашения между Россией и этими народностями, основанного на их самостоятельности. При настоящих обстоятельствах, когда преходящее торжество разрушительных сил препятствует естественному течению этого переустройства, национальная демократия России следит с живым интересом за усилиями этих национальностей к систематическому восстановлению нормальных условий жизни и за их борьбой с анархией, ибо она видит в этих явлениях элементы победы демократии и цивилизации.

Тем не менее эти стремления в их конечной форме встречают в данный момент препятствие в кризисе, переживаемом Россией. Само собой разумеется, что вопросы, касающиеся организации национальностей, не могут быть законным образом разрешены без согласия русского народа. С другой стороны, нельзя упускать из виду многочисленных и сложных интересов экономического и финансового характера, а также вопроса защиты нации, которые связывают взаимным узлом жизнь русского народа и национальностей, населяющих российскую территорию.

Разрешить эти вопросы без России значило бы впасть в основное противоречие с целями союзников: об установлении длительного мира, построенного на доверии и духе взаимной дружбы народов.

Исходя из желания найти практическое решение, которое, обеспечивая существенные интересы русского народа, дало бы в то же время удовлетворение стремлениям национальностей – стремлениям, за которыми русский народ следит с симпатией, и решение, которое, в качестве предложения практического пути для современного положения, явилось бы также реальным доказательством нового духа России, нижеподписавшиеся, от имени русской политической конференции, предлагают Конференции мира принять нижеследующее предложение:

1. «Державы признают, что: а) все вопросы, касающиеся территорий Российского государства в его границах 1914 года, за исключением этнографической Польши, б) а также вопросы о будущем устройстве национальностей, живущих в этих пределах, не могут быть разрешены без согласия русского народа. Никакое окончательное решение не могло бы, в связи с этим, состояться по этому предмету до тех пор, пока русский народ не будет в состоянии выявить свободно свою волю и принять участие в урегулировании этих вопросов.

2. Желая, с другой стороны, содействовать стремлениям национальностей к организации своей национальной жизни и ее защиты от анархического распада, Державы решают, откладывая вопрос об их окончательном устройстве, признать временно создавшийся в них режим, в соответствии с их нынешними потребностями, а в первую очередь с военными, финансовыми и экономическими нуждами заинтересованных населений.

Ввиду этого Державы расположены рассматривать установленные этими национальностями власти как фактические правительства, поскольку эти власти воодушевлены демократическими принципами, пользуются доверием населения и готовы, в связи с сим, оказать свою помощь этим населениям относительно их политической и экономической организации».

Если Державы примут такое постановление, то такого рода факт привел бы в результате к установлению простоты и ясности в поисках немедленных необходимых решений и к созданию благоприятной атмосферы для кооперации сил, которые ищут координирования в России их действий в общей работе борьбы с анархией и разрухой. Восточная Европа, добыча анархии, скорее увидела бы возврат нормальных условий жизни.

С. Сазонов. Князь Львов.

Н. Чайковский. В. Маклаков

Перевод с английского

А. Марголин

Лондон, 9 мая 1919 года

Г-ну Сельби.

Министерство иностранных дел.

М. Г.

В связи с «предложением» «Русской политической конференции» в Париже от 9 марта 1919 года, по вопросу о национальностях, населяющих Россию, имею честь представить нижеследующие соображения:

1. В названном проекте идет речь о праве народов на самоопределение. Наряду с сим понятие «национальностей» противопоставляется все время понятию «русский народ». Представляется непонятным и требующим выяснения, что подразумевали авторы проекта под выражением «русский народ». По-видимому, они не ограничивают это понятие этнографическим населением Великороссии, а распространяют его на все население бывшего Российского государства. Но такого рода терминология усложняет и затемняет вопрос. Факт тот, что население бывшей Российской империи, подобно населению Австро-Венгрии, состоит не из одной, а из многих народностей. В этом отношении Российскую империю и нельзя было приравнивать, например, к Франции, население которой состоит почти исключительно из французской народности.