Я помолчала, прокручивая в памяти телефонный разговор, чтобы ничего не пропустить.

— Что ты обещал Марине? — начала я с самого главного. — Это нашу историю усовершенствовали? Для кого? Для других детей? Игорь точно бросил эту затею? Почему это вы все такие покладистые сделались? Какое это одно дело вы делаете? И кто это прозрачный? Что за история с ним? И почему он наш?

Мой ангел внимательно слушал меня, то и дело кивая головой. Обнадеживающий вид. Я перевела дух и приготовилась слушать.

— Татьяна, — начал он, — я обязательно отвечу на все твои вопросы. По порядку, без исключения, ничего не откладывая и не утаивая. Но сначала … пожалуйста, исключения ради, ответь на мой. Один.

Я подозрительно посмотрела на него. Помню я эти его вопросы в самом начале нашего знакомства, для ответа на которые мне иногда полдня не хватало.

— Только если это не будет твое вечное «Почему», — решилась я, наконец, на хорошо опробованный компромисс.

— Нет, это очень простой вопрос, — заверил он меня. — Скажи мне, что ты задумала, когда отправила нас в аварию вместо Игоря?

Да уж, проще некуда. И самое главное, что за моим ответом неизбежно последует «Почему». И, скорее всего, не одно. А, ладно, он сам сказал — один вопрос. А потом все мои.

— Ты мне рассказывал, — медленно начала я, — что после смерти мне придется проходить эту вашу контрольную комиссию. На которой будет рассматриваться вся моя жизнь. Я хотела встретиться с ними. Лично. Рассказать им о наблюдателях. Как они искажают действительность. Пользуясь своим положением и секретностью.

Я замолчала под его пристальным взглядом. Где его «Почему»? К ним я хотя бы приготовилась.

— В общем, хотела донести до них человеческую точку зрения, — неловко добавила я.

— Понятно, — коротко ответил он.

— Правда? — обрадовалась я.

— Мне понятно, а вот тебе нет, — отрезал он. — Ты проходила бы эту комиссию, если бы твоя жизнь естественным образом закончилась. Тогда и я бы мог подключиться — мои рекомендации обязательно бы рассматривались.

— Каким естественным образом? — возмутилась я. — Времени уже не было ждать! Они же прямое нападение на Игоря планировали!

— Отлично, мы здесь. Что дальше? — склонил он голову к плечу. — Тебя до конца обучения даже слушать никто не станет, мне тоже пришлось выйти из игры…

— Я же говорила, чтобы ты на землю возвращался! — напомнила я ему.

— Нет уж, — резко повел он в сторону рукой знакомым безапелляционным жестом. — Как я погляжу, за тобой не только на земле глаз да глаз нужен. Тем более, со всем этим ужесточением системы безопасности. Ни к Стасу попасть, ни в административное здание ничего не пронести, ни мысленной связью воспользоваться. Я боюсь даже думать, чего Стасу стоило, чтобы тебя назад не отправили. Ты теперь понимаешь, что ты натворила? — рявкнул он.

— Я понимаю, — коротко ответила я, и остановилась, чтобы сморгнуть подступающие слезы. — Ты просто не хочешь мне отвечать.

— Я обещал, — мрачно заметил он.

— Мало ли, — заметила я, вставая. — У вас же многое изменилось.

Я пошла к стеклянной двери. В видимости он за мной во дворик не потащится, а в невидимости — пусть остается, где хочет. А я с бесплотными голосами разговаривать не обязана.

— Ладно, что сделано, то сделано, — проворчал он, хватая меня за руку. — Я тебя в потемках держать не буду. В отличие…

— Что? — резко обернулась к нему я, но он уже перешел к запрещенным приемам.

Оказавшись у него на коленях, я только успела подумать: мы еще оба в видимости или уже нет, как он заговорил.

Услышав о данном им Марине обещании, я не могла не признать, что она оказалась дальновиднее меня. Обращаться к руководству действительно лучше при наличии поддержки широких масс. Чтобы это руководство не оставило твое обращение в тайне от них. Что оно, собственно, со мной и сделало. Но какой прок нашим детям от этой поддержки, я так и не поняла.

— И последнее, — продолжал мой ангел, — но самое интересное. Прозрачным Тоша того типа назвал, с которым ты однажды в лес выходила.

— Тень? — несказанно удивилась я. — А он здесь при чем?

— Вот уж тень так тень, — фыркнул мой ангел. — В которой один Всевышний знает, что скрывается.

— Так что в нем особенного? — настаивала я.

— Один из его родителей — ангел, — медленно проговорил он.

Я внимательно смотрела на него, тщательно присоединяя одно сказанное им слово к другому. Смысл все равно не просматривался.

— Слушай, а у вас случаи сумасшествия встречаются? — наконец спросила я.

— В смысле? — тут же насупился он.

— Не может быть, — пояснила я свою мысль, — чтобы одни и те же наблюдатели заставили меня забыть об Игоре и допустили сюда такого же, как он, со всеми его воспоминаниями.

— А может, — возразил мне мой ангел, — его допустили сюда для дальнейшего исследования. Или как пример неприемлемости его существования. Или у нас вообще раскол намечается. Наблюдатели ведь тоже разные бывают, как выяснилось.

— Раскол — это хорошо, — задумчиво произнесла я.

— Хорошо, что меня все-таки к вам откомандировали, — не преминул заметить он. — Понаблюдаю за ним на вполне законных основаниях… Слушай, пошли спать? — вдруг добавил он.

— Так здесь же спать не нужно, — оторопела я.

— Так то физически, — буркнул он. — А эмоционально что-то я подустал. Вроде, и с земли не уходил.

Устроившись на кровати у него на плече, я еще успела подумать, что вот еще одно, чего мне, оказывается, так не хватало все это время…

А вот первые минуты пробуждения оказались не из приятных. Я пришла в себя в полной уверенности, что просто случайно нырнула в свою пустоту, где мне все это и привиделось. Я открыла глаза — так и есть: лежу на кровати и вокруг меня все та же комната. Пустая. Я крепко зажмурилась, велев себе немедленно возвращаться в небытие. Если мой ангел только там и присутствует, я отказываюсь пребывать в сознании.

Что-то пощекотало меня за ухом. Я открыла один глаз — ничего.

— Если ты мне снишься, — пробормотала я, — то имей хотя бы совесть показаться.

Под голову мне просунулась рука и сомкнулась с другой у меня за спиной. Я отчаянно замотала головой, запретив себе открывать глаза — чтобы не испортить впечатление, если ничего не увижу.

Послышался короткий смешок, меня сдернуло с кровати, подбросило — и там я и зависла. Где там? — запаниковала я. Такого со мной здесь еще не случалось — ни в пустоте, ни в реальности. Глаза открылись сами собой.

И тут же увидели лицо моего ангела, смотрящее