– Так что ты допросил его еще раз?

– Вчера, перед концертом.

Джексон сознавал, что на сей раз полиция должна была действовать гораздо напористей. От него всегда ускользало, почему люди предпочитают врать относительно своего местонахождения, когда это достаточно легко проверить.

– И как он отреагировал, когда его подловили?

– Уклонялся и изворачивался.

– Когда я последний раз его видел, он был дунувши. Это может объяснить дефицит его памяти.

– Канто должен страдать натуральным старческим маразмом, чтобы забыть, что ответил на эсэмэску от Вики Уэйнрайт в тот вечер, когда ее убили.

– Ответил?! В смысле, Вики отправила ему сообщение со своего телефона? Как, блин, я мог такое пропустить?

– Вики использовала телефон своей подружки, некоей Люси.

Джексон сразу представил себе эту девушку: миниатюрную, с живыми глазками и восторженной манерой поведения.

– У Вики батарейка кончилась, – объяснил Карнс.

– И эта эсэмэска только сейчас выплыла на свет?

– Да, во время повторного допроса.

Джексон ненадолго прикрыл глаза. Да, он допустил ошибку, но не столь страшную, как изначально думал.

– Что там говорится?

– Что она хочет с ним встретиться.

– Подразумевается, что она уже знала его.

Это означало решительный поворот в направлении расследования.

– Она познакомилась с ним на его последнем концерте в Ньюкасле, – сообщил Карнс.

Джексон припомнил, что Вики жила в Дареме, всего в тридцати пяти минутах езды от Ньюкасла.

– Как ты это обнаружил?

– У Канто было селфи Вики на его телефоне, – сказал Карнс.

У Канто наверняка были сотни селфи с фанатами, но Джексон не думал, чтобы многие из них обнаружились на его телефоне.

– Смысл в том, что Канто согласился встретиться с ней возле «Санфлауэр-лонж»[68], – продолжал Карнс.

Отнюдь не в миллионе миль от «Почтового ящика».

– Каков был тон сообщения?

– Игривый.

– Попытка поднять отношения на новый уровень? – предположил Джексон.

– Нет, по словам Канто.

– Как так?

– Он не смог припомнить ни селфи, ни сообщения. Сказал, что получает тысячи посланий всех видов от незнакомых женщин.

– И это так?

– К сожалению, да.

– А как насчет встречи? – спросил Джексон.

– Ее не было.

– Ты проверял по камерам?

– Да, – подтвердил Карнс.

Мэтт обдумал это. Вики ушла на встречу с Канто и была перехвачена по пути? Он задал этот вопрос Карнсу.

– Весьма вероятно.

– Так что либо Канто захватил ее, либо кто-то еще был в курсе этой переписки. – «Какой-нибудь друг вроде Фейрвезера», – подумал Джексон, гадая, как там дела у Айрис. – Может, стоит попытать его дружков?

– Согласен.

Джексон сообщил Карнсу, что тоже работает над делом – естественно, без всяких упоминаний про Айрис.

– Будь поаккуратней, – предостерег Карнс. – Я не могу прикрывать тебя до бесконечности.

– Понятно. Как насчет других девушек? Есть у Канто какие-то объяснения, чем он занимался во время остальных убийств?

– О, еще как есть! Алиби достает, как кроликов из шляпы.

Джексон испустил понимающий стон.

– Можешь не говорить – он соврал опять.

– Вот тогда-то Броун и решил выпалить из всех орудий.

Учитывая серьезность преступлений, Джексон не мог его в этом винить.

– А теперь какая у Канто история?

– Он всерьез спутался с замужней женщиной и отказывается говорить нам, кто она такая. Говорит, это разрушит ее брак, а сам он жениться на ней по-любому не собирается.

– Очень мило. – Мэтт припомнил характеристику Неона, которую дал Гонзалес: «Тяга к замужним женщинам позволяет предположить, что он получает удовольствие от всего запретного и наверняка не связывает себя какими-то обязательствами». Одна романтическая история скрывает другую, более зловещую?

– Проблема в том, что, по-моему, он говорит правду, – сказал Карнс. – У нас есть свидетельство, что в ночь смерти Ванессы Канто находился с какой-то загадочной женщиной в одном отеле, в сотне миль от места преступления. Короче говоря, у нас недостаточно улик, чтобы предъявить ему обвинение.

Джексон резко выпрямился.

– Вы собираетесь его отпустить?

– Уже отпустили.

* * *

– Вы поймали меня с поличным, – кротко проговорила Айрис. Она сгорбилась, стараясь казаться как можно меньше и безобидней. Жалкий вид давался ей без труда, поскольку лило как из ведра и дождевая вода капала у нее с носа.

Фейрвезер надвигался на нее.

– А ты, мля, кто такая?

Звякнули ключи от машины, когда он засунул их в карман. В силе подступавшего к ней мужчины сомневаться не приходилось, Айрис поняла это сразу. Широкие, мощные плечи. Руки сжались в кулаки, когда он пёр на нее. Глаза сузились, пухлогубый рот представлял собой один большой оскал.

– Спрашиваю еще только раз, и ты уж лучше будь готова ответить, – проговорил он, зло посматривая на нее сверху вниз и оттесняя к воротам.

– Я не хотела причинить никакого вреда. Я думала, никого нет дома. – Она решила закосить под жалкого воришку-дилетанта, переоценившего свои силы.

– Врешь! Ты собиралась влезть в мой дом, нагадить там и украсть мои вещи? – С каждым новым обвинением Фейрвезер повышал голос.

«Мой дом и мои вещи, – машинально отметила Айрис. – Не наши».

– Я всего лишь хотела немного раздобыть денег, чтобы накормить мою семью! Я бы там и соринки не оставила!

Он наклонил голову, агрессивно опустив подбородок.

– Это правда! Пожалуйста, я не хочу никаких неприятностей. Просто отпустите меня! – Страха не было, но Айрис испуганно съежилась.

– Я должен вызвать полицию, – объявил Фейрвезер. Часть гнева испарилась, сменившись чем-то коварным, беспринципным и непредсказуемым.

– Пожалуйста! – взмолилась она. – Я никогда не вернусь. Обещаю!

Быстро опустила глаза, чтобы лучше изобразить покорность, прикидывая тем временем свои дальнейшие действия. Если он набросится на нее, она будет готова его встретить. Исход партии решает как раз второй ход, а не первый.