– А они знают, кто она?

– Вряд ли они будут об этом сразу говорить. Насколько я понимаю, сначала надо известить родственников?

– Какой ужас! – с содроганием произнесла вторая дама. – Вот уж чего не хотелось бы услышать, особенно перед Рождеством!

«Смерть ужасна в любое время года, – хотела перебить Айрис, – особенно если может вывести точно на нее».

Она подняла воротник, поглубже натянула на лоб шапку и быстро пошла прочь, чувствуя себя словно в свободном падении. Вытащила телефон и набрала номер, который знала наизусть.

– Это я, – сказала Айрис. – Да… Уже недолго… Скоро. Я обещаю.

Гэри критическим взором изучал свою последнюю инсталляцию, призванную воздать должное следующей жертве. Не такую дерзкую, как сцена, которую он обставил для «Полли – некрасивая птичка», не столь сенсационную, как эпизод, над которым он работал последние двенадцать месяцев в городе, но с учетом намеченного местоположения эта его работа произведет эффект настоящего электрического разряда – молнией поразит сердца тех, кто ее увидит. Да, все просто замрут от восторженного изумления! На сей раз он встроит трансформаторы непосредственно в элементы композиции. Получится отличный звуковой резонатор.

Теперь Гэри мог целиком и полностью посвятить себя следующему и финальному проекту: «Кое-что для всей семьи». Кульминации всей его творческой жизни на данный момент. Кто знает, какие еще невероятные возможности ожидают его? «Наоми, детка, ты действительно кое-что во мне не приметила!»

По спине Гэри пробежало приятное покалывание – в предвкушении того, как очередные карандашные эскизы превратятся сначала в изгибы стекла, а потом в пламенеющий свет, прославляющий смерть.

Еще в свои ранние годы он открыл, что музыка велика лишь настолько, насколько велик музыкант, создающий симфонию или композицию. Основываясь на годах обучения, одаренный композитор начинает сердцем понимать ритм, размер, мелодию и звук. Каждый из его шедевров начинается с карандаша в руке. Как и у неонового художника, который, сердцем понимая динамику света, должен мастерски владеть навыками скульптора и стеклодува, а также обладать всеми необходимыми научно-техническими познаниями, если не хочет погибнуть от электротока или газа, буквально умерев за свое искусство.

Высунув кончик языка между отбеленными зубами, Гэри манипулировал над открытым пламенем с температурой восемьсот градусов по Цельсию отрезком стеклянной трубки, таким же хрупким и опасным, как любая женщина. С каждым движением его ловких пальцев – несложная задача для рук музыканта – он рисковал обжечься, что добавляло дополнительного нервного трепета. Как нельзя играть на кларнете или саксе в перчатках, так немыслимо и надевать что-то на руки, когда придаешь форму стеклу, – или, раз уж на то пошло, удовлетворяешь свою жену. «Покойся в своем влажном мире, Наоми!» Аккурат в необходимый момент он слегка поддул в трубку, чтобы та не сплющилась в месте изгиба. Своевременность – это основа основ. Если все делаешь вовремя, можешь творить с податливым материалом настоящие чудеса, создавая действительно незабываемые, берущие за душу образы.

Припаяв на концы готовой секции электроды, он пропустит через нее двадцать тысяч вольт, чтобы прочистить ее, избавиться от примесей и грязи, – подготовит для заполнения газом, создающим цвет. А потом тщательно протрет нашатырным спиртом, чтобы удалить следы ДНК.

Увлеченный работой, Гэри едва не пропустил треск дверного звонка, проведенного в его «мужскую берлогу» из дома. «К черту», – подумал он, гадая, кого бы это сейчас могло принести. Кто бы это ни был, ему придется обождать, пока он не закончит.

Джексон ощутил прилив возбуждения.

Последние полчаса он слушал подробный рассказ Айрис о том, что ей удалось выяснить. Когда она показала ему ремешок для саксофона, решил сразу же отправить его криминалистам – проверить, не совпадает ли он с тем типом удавки, которой Неон душил своих жертв.

– Никаких признаков мастерской, как я понял?

Она покачала головой.

– Жалко. Если мы правы насчет Фейрвезера, то он не будет долго сидеть тихо. Просто не сможет удержаться.

Сгорая от нетерпения позвонить Карнсу и поделиться своими находками, Мэтт вытащил телефон. И едва упомянул Фейрвезера, как Карнс его остановил.

– Наши как раз сейчас у него.

– Это было…

– Не то, что ты думаешь. Женщину, подходящую по описанию к жене Фейрвезера, сегодня утром вытащили из канала у Бриндлиплейс.

Джексон сжал себе затылок.

– Наоми Фейрвезер? Господи, когда это произошло?

– Вчера вечером.

В то самое время, когда Гэри Фейрвезер находился на сцене. В то самое время, когда столь эффектно арестовали Канто. В то самое время…

– Ты еще здесь, Мэтт?

– Да. – Он постарался не обращать внимания на предчувствие беды, которое накрыло его, словно саван, и отвернулся от вопросительного взгляда Айрис. – Есть свидетельства, что дело нечисто?

– Она получила несколько ударов, падая в воду. Похоже, что поскользнулась и ударилась лицом о край набережной. Мы нашли туфлю. Каблук – как минимум шесть дюймов. Как на таких вообще ходить можно, ума не приложу.

– Она была без сознания, когда попала в воду?

– Слишком рано говорить, – ответил Карнс. – Ее до сих пор даже формально не опознали. Выяснится только после вскрытия.

– Хорошо бы это знать. А откуда вообще взялась связь с Фейрвезером?

– Он сразу заявил о ее исчезновении. Сотрудники, которые у него побывали, решили, что обычная история, что, мол, скоро вернется. Супруги частенько такие номера откалывают, сам знаешь.

– В какое время это было? – спросил Джексон.

– Камера зафиксировала ее на подходе к спуску на набережную в десять сорок вечера.

– Она была одна?

– Конкретно с ней никого не было, – подтвердил Карнс. – Хотя вокруг была масса народа.

– Какого рода народ?

– Какие-то шумные студенты, пьяные, все как обычно.

– Никто в этой компании не выделялся?

– Нет.

– Так что же Наоми Фейрвезер там делала? – риторически вопросил Джексон. Почему ее не было дома, как можно было бы ожидать, или на концерте?

– Могу только предположить, что с кем-то встречалась.

«Пока Фейрвезера тоже не было дома», – осознал Джексон.

– Под шубой, – продолжал Карнс, – она была совершенно голая.

Как, блин, Наоми нашли так быстро? Это кардинально рушило все его планы.

Ранимость была Гэри совершенно несвойственна, но сейчас, сидя перед женщиной-констеблем Лэтимер и констеблем Лейном, теми самыми офицерами полиции, которые уже приезжали к нему, он чувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение не в лучшем смысле этого слова. И это его бесило. Мораль: если хочешь что-то сделать, делай это сам. Когда он подумал о деньгах, которые перевел на свой одноразовый телефон со счета Наоми, на глаза у него навернулись слезы. Наоми отлично умела наживать добро, но проявляла полнейшую беспомощность, когда им надо было правильно распорядиться. Контроль за семейными издержками был еще одной из его домашних обязанностей.