познаниями в истории, но из-за одержимости Белла прошлым Девяти Домов Смертных, она догадалась, что имеет в виду Повелитель Теней.

Во времена первых потомков Девяти Домов, когда Ноктисы были побеждены смертными и армией Солисов, а затем изгнаны в Преисподнюю, островное королевство Шадория было отнято у Ноктисов и передано Девяти Домам.

Они назвали эти земли Двором Девяти, местом, где члены Девяти Домов вместе правили королевствами смертных.

Когда Проклятие открыло Преисподнюю и выпустило Моргрит, Императрица Солнца из Эффендира уничтожила Шадорию с помощью магии, вместо того чтобы позволить Ноктисам вернуться в свое королевство.

– И что произойдет, когда Проклятие окончательно уничтожит всю Эритрейю? – спросила Хейвен.

Столас пожал плечом.

– Тогда весь ваш мир, как и мой, станет похож на Царство Теней. – Он кивнул в сторону чернильных облаков на горизонте. – Холодное и пустынное место без солнечного света и жизни.

– И это тебя не беспокоит?

Его губы изогнулись в горькой улыбке.

– Какое мне дело до солнечного света и зелени? Я – создание зимнего полуночного неба, полного звезд и теней. Темнота ощущается мной так же, как прикосновение солнечного света к коже ощущается тобой.

И все же было что-то в том, как его голос дрогнул ближе к концу фразы, или, возможно, в том, что его улыбка выглядела немного натянутой, что заставило Хейвен усомниться в его словах.

– Пойдем, – приказал Столас. – Хватит разговоров. Пора выяснить, что ты знаешь о магии.

Хейвен сглотнула, опасаясь, что переменчивый в настроениях Столас разозлится из-за того, как мало она на самом деле знает. Но другого выхода не было, поэтому девушка последовала за Повелителем Теней, ощущая, как клубок страха завязался узлом у нее в животе.

Глава тридцать восьмая

Столас нетерпеливо махнул рукой в сторону кованого железного стола, установленного у края обрыва, и они сели, обдуваемые порывами ветра.

Повернув руку ладонью вверх, Столас взмахнул пальцами над столом, и появилось серебряное блюдо.

– Прежде всего, ты должна насытиться, пока твоя смертная плоть не отсохла от костей.

Такое драматическое описание человеческого голода заставило бы Хейвен рассмеяться, если бы ее желудок не заурчал при появлении заманчивой горы еды. Инжир и засахаренные грецкие орехи, вареные груши, зеленые оливки, маринованная свекла.

Появился еще один поднос, полный дымящегося хлеба, который блестел в солнечном свете. Следом возник и третий поднос, наполненный сыром всех мыслимых цветов.

Но аппетит у Хейвен тут же пропал, стоило ей вспомнить истории о путниках из плоти и крови, попавших в Преисподнюю и навсегда оставшихся там после того, как они отведали еды со стола Повелителя Теней.

Вздернув подбородок, девушка закрыла рот.

– Не будешь есть? – настойчиво поинтересовался Столас.

Хейвен покачала головой, хотя в животе у нее заурчало.

– Нет, если это привяжет меня к тебе.

Он криво ухмыльнулся.

– А-а, я до сих пор не могу понять, кто пустил этот глупый слух. Нет, поев с моего стола, ты не останешься здесь навсегда, и осколок моего рога не даст тебе силы. И ношение моего пера на шее не сделает тебя бессмертной. Довольна?

Это ее не совсем убедило, но когда Хейвен еще раз бросила взгляд на восхитительные угощения, голод в ней пересилил здравый смысл.

Она потянулась за едой и быстро забыла о Белле. Забыла о Рук.

На какое-то эгоистичное мгновение она позволила себе насладиться теплом хлеба на языке и поразительным вкусом козьего сыра, съеденного вслед за хлебом.

Хейвен глотала еду, почти не жуя, с трудом переводила дыхание между приступами обжорства, и вскоре странный мутный солнечный свет отразился на дне полупустых подносов.

Столас барабанил пальцами по столу, наблюдая, как она жадно глотает.

Хейвен с вызовом приподняла бровь, набивая щеки едой.

– Чт… о?

Со вздохом Повелитель Теней сложил пальцы домиком и стал ждать. Несколько минут спустя девушка застонала и наклонилась над столом, прижавшись щекой к богато украшенной железной поверхности.

– Закончила? – протянул Столас, с осуждающим видом сдвинув темные брови.

– Пока что да.

– Хорошо. У нас есть время для краткого урока. Вот тебе два задания: во-первых, я хочу, чтобы ты воссоздала одежду, в которой была.

Хейвен открыла рот, собираясь предложить ему просто вернуть ее вещи…

– Я сжег их.

Руны! Она выпрямилась и хрустнула шеей, проведя пальцем по крошечным струйкам ржавчины, покрывающим стол.

– Ты слушаешь, Зверек?

– Да! – Девушка закатила глаза.

– Хорошо. Второе: я хочу, чтобы перед уходом ты слилась со мной душами, подчинила своей воле.

Хейвен скептически скривила губы.

– Разве это не опасно для тебя?

– Нет. – Его пренебрежительный тон царапнул ее по костям. – И если ты прикажешь мне сделать что-нибудь глупое, например, спрыгнуть с этой скалы, я просто не послушаюсь тебя.

– Но если мы сольемся душами, как ты можешь меня не послушаться?!

– Это… тренировка. Если ты действительно сможешь слиться со мной душами, я добровольно подчинюсь твоей воле. А теперь принимайся за одежду.

Легкая дрожь возбуждения пробежала по телу Хейвен при мысли о том, чтобы слиться душами с Повелителем Теней, даже если эта идея напомнила ей о Дамиусе и его виверне.

– Сосредоточься. – Голос Столаса был холодным, властным.

– Уже.

Он усмехнулся.

– Даже Равиус умеет лучше сосредотачиваться.

Птица на его плече зашевелилась, распушив перья.

– Ты назвал своего ворона словом «ворон» на солиссианском? – Хейвен едва сдержала веселье в своем голосе, несмотря на его теперь убийственный взгляд.

– Бедный принц Беллами. Ты заинтересована в его спасении гораздо меньше, чем в пожирании этих сочных груш.

Оскорбление лишило Хейвен остатков юмора. Девушка стиснула зубы и скрючила пальцы, пронзив Столаса свирепым взглядом.

– Уже лучше. А теперь закрой глаза и создай свои поношенные вещички.

Хейвен сделала, как было сказано, хотя все ее инстинкты призывали не терять из виду стоящего перед ней хищника.

Сидя с закрытыми глазами, она могла поклясться, что чувствует, как его острый, как нож, взгляд скользит по ее телу. Разглядывает ее так, как можно разглядывать аппетитное мясо ягненка или идеально покрытый золотистой корочкой персиковый пирог.

– Теперь представь, что кожаные брюки скользят по твоим бедрам. Представь те места, которые у тебя в этих брюках потеют. Возможно, вместе со знакомым ароматом звериной шкуры они хранят в себе слабый аромат твоего сладкого запаха. Ты чувствуешь их запах? Видишь, как они растягиваются на твоих ногах?

Потертые кожаные брюки, украденные из шкафа Белла, медленно всплыли на фоне ее сознания. Хейвен представила их в деталях. Прореха на правом колене. Тонкая серебряная прошивка вдоль талии. Хейвен представила, как надевает их на себя, натягивает на свои бедра…

Раздался громкий треск, будто кто-то стукнул друг о друга два