— Поверить не могу, что она на такое пошла.

— Но при этом настоятельно просила сохранять полученныесведения в тайне, — напомнила Сэм.

— Верно, а вы, детектив Литлтон, обещали только быть крайнеосмотрительной и осторожной, — парировал Маккорд. — Так или иначе, при всейэтой спешке я согласился встретиться с доктором Уинтерс в ее ближайшеесвободное время, а именно завтра. Шредер и Уомэк, вы едете к бухгалтеруМэннинга и привозите все, что он вам дает. Мы с Литлтон нанесем визит докторуУинтерс. Почему-то мне не кажется, что она готова открыть нам душу.

Предсказание Маккорда оправдалось. Он и Сэм ждали сорок пятьминут в маленькой, элегантно обставленной приемной, прежде чем удостоитьсячести быть принятыми. Кабинет доктора Уинтерс был обставлен на манерсовременной библиотеки, с восточными коврами, темными паркетными полами имягкими диванами и креслами, обитыми кожей нефритового цвета.

Сэм подумала, что Шейла Уинтерс, с ее светлыми волосами,забранными во французский узел, и розовым костюмом от Шанель, идеальновписывается в эту дорогую, неброскую, не подверженную сиюминутным измененияммоды обстановку.

— Мне ужасно стыдно, что заставила вас ждать, — начала она,пожав руки гостям, — но сегодня утром у меня случился внеочередной визит, и этоменя задержало.

— Мы крайне благодарны за то, что вы смогли уделить намсегодня время, — ответил Маккорд. — Благодаря прессе дело Мэннинга превращаетсяв трагифарс.

— Вы совершенно правы, — согласилась она. — Я считала, чтохуже, чем есть, уже не будет, но вчера вечером репортеры принялись смаковатьистории о так называемых романах Логана.

— Как переносит все это миссис Мэннинг? Вероятно, посколькувы подруги, то уже успели поговорить об этом?

— Как ее ближайшая подруга, — очень отчетливо и оченьтщательно выбирая слова, начала Шейла, — могу с уверенностью сказать: оначувствует то же, что при подобных обстоятельствах испытывала бы на ее местелюбая другая женщина. Две недели назад у Ли было все — успешная карьера, слава,деньги, счастливая личная жизнь и многообещающее будущее. За это время ее мужсначала исчез, сама она едва не погибла, потом мужа нашли убитым, и она сталавдовой. На днях она с честью похоронила его, продолжая скорбеть по человеку,которого любила и уважала. Благодаря репортерам траурную церемонию видел весьмир. Весь мир стал свидетелем ее печали и отчаянных стараний держаться сдостоинством. Люди сочувствовали Ли. Склоняли перед ней головы.

Гневно сверкнув глазами, Шейла замолчала. Длинные пальцынервно вертели золотое перо. Но когда она заговорила снова, голос звучалспокойно и размеренно:

— И вчера все те же репортеры выставили погибшего мужа Линеисправимым распутником, бабником, в результате чего она, само собой подразумевается,выглядит ослепленной, жалкой дурочкой. Даже ее карьера поставлена под удар,потому что теперь уже не важно, лжет Джейн Себринг или нет. Разве сможет Ливыйти на сцену вместе с этой женщиной?

Она взглянула на Сэм. Та покачала головой:

— Я ни за что не смогла бы. От одного унижения. Наверное, ябыла бы так расстроена и раздавлена, что не сумела бы этого скрыть.

Шейла Уинтерс улыбнулась и подняла руки.

— Вы только что описали ощущения Ли. Впрочем, и мои тоже,будь я на ее месте.

— Всегда приятно слышать, что психиатр считает тебянормальной, — кивнула Сэм.

Шейла рассмеялась.

— А что заставляет вас думать, будто сами психиатрынормальны? — пошутила она и, довольная, что достигла взаимопонимания с Сэм,взглянула на лейтенанта:

— Вы удовлетворены ответом, детектив Маккорд?

— Да, но это всего лишь, так сказать, вступительный аккорд,— сообщил он. — У меня еще много вопросов.

— Боюсь, что не смогу на них ответить. Я уже рассказала все,на что имела право в рамках закона. Все остальное относится к врачебной тайне.

Но Маккорд словно ее не слышал:

— Логан Мэннинг был не только вашим пациентом, но и другом.

Золотое перо медленно повернулось в пальцах Уинтерс.Вежливая улыбка не дрогнула. Она ничего не подтвердила и не отрицала.

— Когда он и миссис Мэннинг обратились к вам и по какойпричине?

Золотое перо продолжало вращаться, но улыбка стала менееучтивой.

— Доктор Уинтерс… простите, я забыл дать вам это. Мнеследовало бы вспомнить, прежде чем расспрашивать вас.

Но Сэм знала, что Маккорд ничего не забыл. Просто покакой-то причине хотел посмотреть на реакцию Шейлы Уинтерс. И сейчас полез вкарман синего спортивного пиджака, чтобы вынуть листок бумаги, на котором ЛиМэннинг написала письменное разрешение, и передать психотерапевту. Шейланеспешно отложила перо, взглянула на бумагу и снова отдала Маккорду.

— Я не собираюсь ничего говорить. Прежде всего я не знаюпочерка Ли.

— Слово офицера. Это ее почерк. Она сама дала нам этотдокумент.

— Прекрасно. Я готова вам поверить, — кивнула она,откидываясь на спинку кресла.

— Значит, вы ответите на мой вопрос?

— Нет, — с извиняющейся улыбкой обронила она.

Сэм зачарованно наблюдала за словесной дуэлью. Похоже,Маккорд встретил достойного соперника, не уступающего ему ни силой воли, нирешимостью.

— Но почему?

— Потому что четыре дня назад умственное состояние ЛиМэннинг было по меньшей мере нестабильно, иначе она никогда не согласилась бына это.

— Пытаетесь сказать, что она недееспособна? — насторожилсяМаккорд.

— Разумеется, нет, и не стоит в моем присутствии бросатьсяподобными терминами, лейтенант! Я просто объясняю, что четыре дня назад Линаходилась под действием сильнейшего стресса, по очевидным, нормальным и вполнепонятным причинам.

Сэм поняла, что страхи Маккорда были обоснованны: в любуюминуту Шейла Уинтерс поднимет трубку, позвонит Ли Мэннинг и скажет, чтобы тааннулировала разрешение.

— Позвольте познакомить вас с еще одной фразой, той, которойя привык часто бросаться, а именно: «препятствование отправлению правосудия».Вы сознательно мешаете расследованию убийства. Я не просил показать вашизаписи, но готов сделать это и ждать здесь, пока детектив Литлтон съездит ксудье и получит разрешение на выемку бумаг.

Сэм про себя оценила ситуацию как патовую, но Маккорд,верный своему слову, отдал ей бумажку, исписанную почерком Ли Мэннинг.