день могла совершенно забыть о нем.

В прежние дни пресса сверяла этапы жизни Бардо с ее фильмами. Теперь же главным материалом для газетчиков стали ее мужчины.

Кристофер Уэдоу, красивый рослый лондонец, познакомился с Мижану и ее мужем Патриком в 1968 году в Париже. Они, в свою очередь, познакомили его с Брижит. Однако лишь в конце лета, когда он снова оказался с нею в одной компании, на этот раз на званном обеде в Сен-Тропезе, между ними вспыхнул страстный роман. Бардо нравились парни его типа. Ей тогда было 34. Ему — 22.

Без малейших колебаний Брижит привезла его к себе домой, и он прожил у нее три недели — по его собственным воспоминаниям, «это было похоже на сон». Но лето кончилось, и Уэдоу уехал.

Когда газеты пронюхали об этом новом романе, они попытались сделать из него нечто больше, чем мимолетное летнее увлечение. Пресса представила Уэдоу «застенчивым юношей из Уондсуорта, который не таскается за юбками». Газетчикам удалось даже вырвать интервью у его матери, и они цитировали следующие ее слова: «Порой и мне кажется, что между ними просто дружба». Однако вскоре им показалось, что из этой истории можно выжать гораздо большее, и тотчас была запущена утка о том, что миссис Уэдоу ужасно переживала, что ее любимый сынок угодил в лапы злодейки Бардо, и, набравшись смелости, мамаша позвонила в Мадраг: «Верните моего сына домой».

Это выдумки. И наглядный пример того, что стоит что-нибудь напечатать, затем перепечатать, и еще раз и еще, и чем чаще вы повторите сплетню, тем охотнее в нее верят.

Был еще и Патрик Жиль, двадцатилетний студент-политолог, который также пару раз снялся вместе с нею в кино. А кроме него, Кристиан Кальт, 30 лет, бармен и бывший инструктор по лыжам, на которого Брижит положила глаз в 1972 году.

Она отдыхала в Мерибеле с Филиппом Летельером, его женой, Жикки и Анной Дюсар, и как-то раз вся их компания отправилась в ресторан, принадлежащий Жаклин Вейсьер, в Куршевель, где тогда работал Кальт. Брижит сразу заметила его за стойкой бара, нашла, что он симпатичный, и поинтересовалась у Жаклин, кто он такой, добавив, что хотела бы с ним познакомиться. Жаклин была вполне согласна с тем, что ее бармен — парень симпатичный, однако напомнила Брижит, что сейчас он находится на работе.

Тогда Брижит предложила, чтобы Жаклин что-нибудь придумала, а сама она снова придет сюда завтра вечером. Выход из положения был найден благодаря Филиппу и Жикки. На следующий день они уже стояли за стойкой бара, а Брижит ужинала с Кристианом Кальтом. Их роман продолжался несколько лет.

Разумеется, очередной любовник тотчас становился газетной сенсацией. Благодаря цветным фотографиям на обложках, еженедельные журналы увеличивали свои тиражи. И каждый новый мужчина в ее жизни, в особенности вереница молоденьких любовников, тотчас согласно «надежным источникам» становился кандидатом в «месье Бардо».

Молодых приятелей Бардо окружала такая необузданная газетная шумиха, что Ольга Хорстиг как-то раз поинтересовалась о них у Брижит, намекая, что некоторые из них — как бы это помягче выразиться — не вызывают особых симпатий. Брижит со всей откровенностью ответила ей: «Мне всегда нравились красивые мальчики. Я становлюсь старше, но мой вкусы остаются прежними. И если мне до сих пор удается соблазнять их, то почему бы нет?»

Разговаривая как-то раз на пляже с Андре Пуссе, Брижит рассказала ему об одной замужней женщине, у которой был роман. Причем муж не только не имел ничего против, но даже имел привычку приглашать любовника жены провести вместе с ними отпуск.

«Это выше моего понимания, — сказала она. — Я просто не понимаю, как у нее получается иметь двух мужчин одновременно, в то время как я порой не способна разобраться с одним».

«Что ж тут удивительного. — отвечал Пуссе. — Неужели ты и впрямь надеешься, что мужик останется с тобой после того, как обнаружил в твоей постели 14 собак?»

Пуссе, часто встречавшийся с ней в эти годы, полагает, что Брижит привыкла обманывать себя. «Нет, не с одним мужчиной, а со всеми ними вместе взятыми. Частично проблема заключалась в том, что, если вы звезда такой величины, как Бардо, вам постоянно приходится спрашивать себя, нужна ли я ему сама по себе или же из-за того, кто я есть?»

Очень часто ответ бывал очевиден.

Спустя десять лет она начнет задаваться вопросом, действительно ли мужчины занимают в ее жизни столь важное место. К тому времени она уже немного научится жить самостоятельно. Возможно, ей это еще не удается до конца, однако она поняла, что нет ничего хорошего в том, чтобы все время опираться на мужчину. «Мужчина — не трость».

Брижит даже готова признать, что некоторые из ее романов были явной ошибкой. «Я порой спала с теми, с кем не следовало. Просто так получилось».

В те дни Брижит была твердо убеждена, что больше не выйдет замуж. По ее словам, она не видела в замужестве особого смысла. В любом случае, трех попыток с нее достаточно, а кроме того, развод — это слишком хлопотно. Но дело в том, что каждый раз, влюбляясь, она мечтала снова выйти замуж. «Если бы я всегда прислушивалась к внутреннему голосу, то побывала бы замужем не менее десяти раз».

И вот теперь, не обремененная никакими заботами, она могла позволить себе влюбиться. Но чего бы она ни искала, к чему бы ни стремилась, судя по всему, ее поиски оставались безуспешными. По крайней мере, среди толпы молодых людей.

Брижит по натуре «fleur bleue». Это значит, что она от природы романтик, а не хищница, что, подобно школьнице, которая влюбилась первый раз в жизни, она робеет и заливается краской.

«В ней особенно трогательно то, — замечает Кристина Гуз-Реналь, — что каждый раз, влюбляясь, она думает, что это навсегда. При этом необходимо понять, что Брижит отнюдь не реалист. Она редко когда спускалась с небес на грешную землю. Может, теперь ей это удастся. Но тогда вряд ли. Большинство ее друзей ужасно переживали за нее, потому что понимали, как она одинока. А еще им было понятно, что до некоторой степени она сама повинна в собственном одиночестве. Она никогда не стремилась удержать подле себя человека — будь то любовник, друг, прислуга или муж».

В моменты крайнего одиночества Брижит плакалась Гуз-Реналь: «Мне не на кого опереться, не от кого ждать поддержки. Я совсем одна».

Гуз-Реналь пыталась поддержать Брижит, когда той бывало невмоготу. Нельзя сказать, чтобы это ей всегда удавалось.

«Моя