период относительного затишья они всякий раз плевались, услышав ее имя, утверждая, что она неисправимый мизантроп и ей ненавистно все человечество.

Желчь, которой исходили мясники и охотники — и, в особенности, торговцы кониной, — верный признак того, что даже если она не смогла одержать победу во всех своих битвах, по крайней мере, другой стороне понятно, что им пришлось повоевать.

Уйдя из кинематографа, Брижит теперь все чаще высказывала свое несогласие — причем с каждым разом все громче — против бесчеловечного обращения с животными. Со своей стороны, недруги принялись оскорблять ее, называй стареющей актрисой, которая не знает, чем ей заняться. Но Брижит решила доказать им, что ее оппоненты неправы. Ведь она была всего на шаг от поистине выдающегося успеха — хотя и начинала с ряда неудачных и откровенно неуклюжих фальстартов.

Когда закончился ее двухлетний роман с Лораном Верга, Брижит увлеклась мускулистым блондином, скульптором, чехом по происхождению, Мирославом Брозеком, который был на восемь лет ее младше. Они познакомились, катаясь на лыжах в Мерибеле. Она называла его для краткости Мирко и, прожив вместе с ним несколько месяцев, начала говорить направо и налево: «Я от него без ума. Он надежный человек. С ним я чувствую себя как за каменной стеной. На него можно положиться».

Когда ее спросили о планах на будущее, Брижит ограничилась следующим заявлением: «Я придерживаюсь старомодных взглядов. Прежде чем выходить замуж, необходимо все как следует взвесить и продумать. После трех неудач кому это знать, как не мне». И тем не менее, вскоре пресса начала вовсю прочить Мирко на роль мужа номер четыре.

Судьба распорядилась иначе, но именно во время ее романа с Мирко Брижит начала кампанию по защите котиков, и в особенности их детенышей. Когда ей впервые стало известно о массовом истреблении животных в восточной Канаде, где ежегодно весной на льдинах гибнут десятки тысяч котиков — эскимосы традиционно забивали их палками, чтобы не испортить мех, — Брижит нашла это настолько омерзительным, что прожужжала всем уши.

Не удивительно, что однажды вечером, в начале марта 1976 года, это стало главной темой разговора за обедом в кругу друзей, среди которых были Кристиан Бренкур и Филипп Летельер.

Брижит рассказала им об истреблении ластоногих, причем так распалилась, что в конце концов заявила присутствующим, что больше не допустит подобного, а лично приедет в Канаду, чтобы положить конец массовому истреблению животных.

Летельер, который теперь работал главным редактором журнала «Parents», младшего брата «Пари-Матч», заинтересовался ее рассказом и даже предложил лично написать репортаж для всех изданий группы «Пари-Матч».

Бренкур, который к этому времени являлся старшим журналистом телеканала TF1, тотчас присоединился к их компании: «Я захвачу с собой операторов, и мы все снимем на пленку».

В срочном порядке был составлен план, как Бардо и ее приятелям перенестись из Франции на Ньюфаундленд. Летельеру и Бренкуру пришлось отпрашиваться на работе. Последний взял на себя договориться об операторе, звукооператоре и осветителе. Вместе с Брижит и Мирко им всем пришлось приобрести специальную защитную одежду. Но как только это было улажено, впереди их ждало путешествие.

Как оказалось, кратчайший путь в Канаду лежал через Лондон. Прилетев из Парижа в аэропорт Хитроу, они пересядут на лайнер авиакомпании «Эр Канада», выполнявший рейс на Ньюфаундленд. Бардо, как обычно, побаивалась лететь, но, тем не менее, друзья договорились встретиться в десять утра в воскресенье, 28 марта, в аэропорту имени Шарля де Голля, чтобы одиннадцатичасовым рейсом вылететь в Лондон.

В 10.15 ни Брижит, ни Мирко еще не было. В 10.30 Летельер и Бренкур пытались убедить представителей «Эр Франс» задержать рейс. Не успели представители наземных служб поставить в известность Летельера и Бренкура, что не могут ждать ни минутой дольше и поэтому прекращают регистрацию, как откуда ни возьмись появилась Брижит — в длинной накидке, — а за ней едва поспевал Мирко.

Было видно, что они поссорились.

Первое, что она произнесла: «Я никуда не еду».

Летельеру и Бренкуру понадобилось несколько минут, чтобы урезонить ее, и все это время представители «Эр Франс» пытались добиться от них окончательного ответа — летят они все-таки или нет, и если да, то будьте добры, пройдите на борт самолета; после чего потребовалось еще несколько минут, чтобы убедить Брижит, что все будет, как надо, лишь бы она села в самолет.

Как только они поднялись в воздух, Брижит немного поостыла.

Брижит сидела рядом с Мирко, держа его за руку, а позади них расположились Филипп и Кристиан. На протяжении всего получаса, пока они летели в Лондон, Брижит то и дело оборачивалась к ним, чтобы сказать: все: в порядке, мы доберемся до места.

Обоим ее друзьям было известно, что Брижит боится летать и что ее особенно страшит долгий перелет в Канаду. Знали они и то, что она сильно устала за последние несколько недель и чувствовала себя не лучшим образом. Но теперь, казалось бы, все было в порядке, и Филипп заметил про себя, ну вот, все идет как по маслу.

В Лондоне ее как будто подменили.

Им надо было перейти на другой терминал, обслуживавший рейсы «Эр Канада», и они как раз направились туда, когда Брижит заметил один фотограф, работавший для «Дейли мейл». Он явно получил от кого-то информацию о ее прилете. Фотограф принялся щелкать камерой, отчего Брижит рассвирепела.

Она с криком накинулась на репортера, а затем, завернувшись в плащ, попыталась скрыться, нырнув в ближайший туалет. Когда Брижит наконец соизволила выйти оттуда, то заявила, что слишком плохо себя чувствует и поэтому не в состоянии продолжать путешествие. Короче, она возвращается в Париж. Летельер и Бренкур отвели ее в специальный зал ожидания «Эр Канада» и вызвали к ней врача.

Пока Брижит лежала на кушетке, врач проверил ее пульс, произвел общий медицинский осмотр. Поговорив с ней несколько минут и убедившись, что нет ничего серьезного, он заверил ее, что она вполне в состоянии продолжить полет. Но Брижит все твердила: «Нет, никуда она не полетит» и заявила Летельеру и Бренкуру, что ближайшим рейсом возвращается в Париж. Ее спутники пытались урезонить ее, но Брижит упорно стояла на своем

За дверями их зала к фотографу из «Дейли мейл» уже присоединилась компания журналис-то и фоторепортеров, регулярно промышлявших в аэропорту. Репортерская братия желала знать, что здесь происходит. На переговоры с ними был выслан Мирко, который объяснил, что Брижит плохо себя чувствует. У нее поднялась температура, и она возвращается домой, к своему личному врачу.

Тем временем Летельер оставался подле Брижит, а Кристиан отправился за