Он опешил:

– О Джесс?

Джесс отдалилась от него, хотя ему трудно было бы сказать точно, как давно это случилось. Может, пару месяцев назад, может раньше. Ему хотелось спросить, что происходит, но было странно, не говоря уж о том, что несколько неловко, просить свою девушку об откровенности как об одолжении. Что было хуже всего, она перестала до него дотрагиваться. Перестала обхватывать его руками, когда видит; уютно сворачиваться калачиком его в постели. Однажды она даже отклонилась, когда он нагнулся, чтобы её поцеловать. Она сразу же объяснила это тем, что он застал её врасплох, но это всё равно доказывало, что что-то не так.

Это начинало раздражать. Джесс обожала его с первого курса – это его к ней и привлекло в первую очередь. Она смотрела на него так, будто он король всего мира. Но позже Минт невольно стал думать и о других девушках кампуса, которые буквально кидались на него и умоляли взять их домой с вечеринок братства, когда Джесс уже уходила спать. Он не мог не думать о Кортни Кеннеди, самой горячей девушке в кампусе, её долгие взгляды и то, как её губы складывались в улыбку, – это было как приглашение. Как бы это высокомерно ни звучало, но он, в конце концов, Марк Минтер, президент лучшего братства, который в следующим году поступит на юридический Колумбийского университета, наследник состояния «Минтер Груп»…

Хотя нет, постойте. С сегодняшнего дня больше не наследник. Как это скажется на юридическом? А на кампусе, на братстве? У него упало сердце при мысли о том, что скажут парни, когда поймут, что их лидер пал. Он представил, как они выстроятся в холле и будут показывать на него пальцем и смеяться, когда он пройдёт мимо, как было в старшей школе, только это будет много хуже…

– Ну а о ком еще? Слушай, мог бы и поблагодарить. Я, между прочим, рискую своими оценками и будущим, рассказывая тебе такое.

Минт пристально посмотрел на него.

– Пришёл говорить – так говори.

Тревор устроился поудобней на его кровати.

– Ты же в курсе, что я пишу работу у Гарви?

– Этот надутый профессор экономики, Джесс им одержима.

Тревор ухмыльнулся.

– Да что ты говоришь. Так вот, может ты и не в курсе – это правда все знают, кто вхож в его круг, однако вдруг ты нет – он тот ещё самец.

Майк поднял брови:

– А мне-то что?

– Тебе то, что Гарви любит крутить со студентками.

– Возмутительно, – сказал Минт и стал отодвигаться на стуле обратно к столу. – Да и кто из девушек на это согласиться?

– Я сам поверить не мог, – сказал Тревор, – Уверен, дело в его влиятельности. Гарви был советником по экономики при двух президентах, а может будет и при третьем, когда его книга выйдет. У него связи. Думаешь, почему я ему сосу? Фигурально, естественно.

– Ясно, – ответил Минт и махнул рукой, в надежде, что Тревор поймёт намёк и свалит.

– Дружище, для умного парня ты какой-то тупой, – в голосе Тревора явно прозвучало удовлетворение. Он обернулся и увидел, что этот придурок лыбится. – Либо у тебя отрицание. Слушай, парень, твою девушку трахает Гарви.

Минт оцепенел.

– Абсурд. Убирайся отсюда.

Он поднялся с кресла и навис над Гарви, но тот и ухом не повёл.

– Слово скаута. Я своими глазами видел. Вероятно, она попросила дать ей рекомендательное письмо, а Гарви провернул свой любимый трюк и попросил в ответ поужинать вместе. Я видел их в пятницу вечером в его обычном местечке.

У Минта земля ушла из-под ног.

– В прошлую пятницу?

– Ага, когда была вечеринка в стиле «Евровидения». Твоя девушка пошла на ужин с Гарви и, мне неприятно это говорить, но потом он отвёл её к себе домой.

Минт привалился к краю стола.

– Я не смог дозвониться Джесс в ту ночь.

Он хорошо помнил как в нелепом спортивном костюме, с «фоксхоком» на голове, бесконечно без ответа набирал и набирал её номер. Но то, что говорит Тревор, просто не может быть правдой. Отдалилась Джесс или нет, но изначально Минт выбрал её именно потому, что она его боготворила; он мог не бояться, что она изменит ему или поставит его в неловкое положение. Для него её ценность заключалась именно в этом – в её верности.

Тревор встал с кровати Минта и пошёл к двери. Проходя мимо Минта он хлопнул его по плечу.

– Прости, что принёс плохую новость. Подумал, тебе лучше знать, что девушка наставляет тебе рога со стариком. Так неловко.

Неловко. В глубине души Минта вспыхнули огнём паника и страх, ярость и негодование. Этот огонь тёмный и ужасный поднялся, просочился через его кожу, и он питал его, пока он не вырос в настоящий огненный ад. Он так вцепился в стол, что костяшки его пальцев покраснели, а потом побелели. Точно, как его отец.

* * *

Минт заметил её за сотню футов, по дороге в Бишоп Холл. Он думал застать её сразу после учёбы, но у неё, понятное дело, были другие планы и он прождал около часа. Пламя сжигало его изнутри, стремилось вырваться, но он подавил его, когда трусцой догнал её внутри здания.

– Джесс!

Она замерла и обернулась, побледнев. Она была из тех хорошеньких безвредных девушек, от которых не ждёшь никаких неприятностей, благодарных за всё. И так и было. Она обожала его, почти боготворила, с тех самых пор как они познакомились на первом курсе.

– О, привет.

Джесс скрестила руки при его приближении. Раньше она распахивала объятия ему навстречу.

– Ты что тут делаешь?

– Выдался перерыв, и я хотел тебя увидеть.

Минт кинул быстрый взгляд на других студентов, которые болтались в лобби.

– Иди сюда.

Он потащил её к скамейке за углом, и она села, хмуро глядя на него.

Он помедлил секунду, изучающе рассматривая её. Неужели она могла так поступить? Предать его самым худшим и оскорбительным из возможных способом? Это казалось невероятным. Тревор врал, не иначе.

– Что случилось? – спросила она.

– Я хотел спросить какого цвета платье у тебя будет на балу влюблённых, чтобы мне подобрать бабочку в цвет.

Она не улыбнулась, а вздрогнула.

– Э… розовое, думаю.

– Понял.

Он откинул волосы со лба.

– Кстати, помнишь вечеринку «Евровидения», которую я устраивал на той неделе? Все говорят, это была наша лучшая тематическая вечеринка.

Она кивнула и опустила взгляд на свои туфли.

– Прости, что я не смогла пойти.

– Напомни, где ты была. Я забыл.

Джесс встретилась