– Да, не всегда здесь спокойно, – сказала тетя Сона, – в шторм волны доходят до дома. Иногда огород заливают. Даже тюленя выбросило.

Тетя Сона дала нам лепешек и много зелени. Мы с мамой сытые, довольные, без конца благодарили, сели на хозяйскую арбу, сам хозяин взялся нас довезти до станции.

Но Боба не сел.

– Подарите мне бычка! – заорал он.

Хозяйский бычок замычал в ответ.

– Он просится ко мне, – закричал Боба, – отпустите его! Подарите мне его! Вы же видите, как он просится ко мне!

– Ах, как некрасиво, – сказала мама, – как нехорошо! Как стыдно! Нас угощали, надавали нам подарков, я не знаю, куда деться от стыда за своего сына!

– Ой, ой! – кричал Боба. – Дайте мне бычка! Я не поеду без бычка! Ни-ку-да я без него не поеду! Имейте в виду! О! О! Я для бабушки стараюсь!

– Для какой бабушки? – удивилась мама. – У нас и бабушки-то нет.

– Зачем ты говоришь, что у нас нет бабушки? – Боба вцепился в арбу. – Зачем ты так сказала? У всех есть бабушка!

– Нет у него никакой бабушки, – сказала мама, – что с ним?

– Не могут же тебе в самом деле отдать бычка, – сказал я, – пойми.

– Не могут? – спросил он. – Почему не отдадут?

– Потому что бычок им самим нужен, и он очень дорого стоит.

– Сколько?

– Что сколько?

– Сколько стоит?

– Много.

– Тогда барашка! Ой! Ой! О! Подарите бабушке барашка! Я никуда не поеду, пока не подарят!

– Сажайте его, не обращайте внимания, дома я ему покажу, как устраивать истерики, сажай его, Сона Ханум, он мне надоел, – сказала мама.

– Он ребенок, – уговаривала тетя Сона, – он расстроен, пусть он успокоится, немного подождем. Не плачь, как же мы тебе дадим барашка, он у нас один.

– Я для бабушки стараюсь! – вопил Боба.

– Нет у нас никакой бабушки, – сказала мама, – откуда он взял? Что за бабушка?

– Он очень расстроен, пусть, пусть отойдет. – Тетя Сона его успокаивала, а он брыкался и отмахивался.

Муж тети Сона терпеливо сидел на арбе и ждал. Все ждали.

– Один у вас барашек? – перестал орать Боба, но колеса арбы не отпускал. – Бедная моя бабушка!

– У детей своя фантазия, – объяснила тетя Сона, – они так фантазируют, что ничего не поймешь.

– Он просто нахал, он меня выведет из терпения!

– Ах, как жалко, что у вас один барашек, – всхлипывал Боба, – значит, бабушка останется без барашка… Ну тогда дайте мне курицу, она будет для бабушки нести яички. Моя старенькая, бедненькая бабушка…

– Не смей просить курицу! – закричала мама. – Как ты смеешь просить, и так мы не с пустыми руками уезжаем.

– Но бабушке ведь ничего не дали?

– Тащи его в арбу, Сона, бессовестный мальчишка! – закричала мама. – Придется мне слезть самой и взяться за него. Спектакль на все селение, сбежались все соседи, ай-яй-яй!

– Ой-ей-ей! – взвыл Боба. – А-а-а! И-и-и! Мне бабушку жаль! Ой-ей-ей! Бабушка теперь умрет! Она умрет! – Он топал ногами, а руками по-прежнему держался за колесо.

– Хватит! – Я соскочил с арбы. Стал отдирать его от колеса, но мне не удавалось. – Я тебе сейчас дам курицу! Ты у меня курицу получишь!

– Оставь его, оставь, – повторяла тетя Сона, – не надо его тащить, не надо…

– Нет, нет, надо, надо… сейчас… сейчас я отдеру его от колеса и все будет в порядке…

– Не обижайте его, – сказала тетя Сона, – зачем же…

– Боба!!! – закричала мама. – Прекрати!!!

И тогда с арбы соскочил хозяин и стал ловить курицу.

– Помогите мне кто-нибудь! – кричал он, гоняясь за курицей.

На помощь пришел Боба. Они вместе гонялись за курицей и сталкивались друг с другом, а курица не давалась.

В конце концов хозяин поймал курицу.

– А она несет яички? – спросил Боба.

– Несет, несет, – сказал хозяин поспешно, как бы боясь, что Боба снова закатит истерику, – честное слово, несет.

– Бери, бери, – сказала тетя Сона.

Боба схватил курицу в охапку, прижался к ней щекой и сказал:

– Теперь моя бабушка будет довольна.

– На здоровье твоей бабушке, – сказал хозяин, – дай бог сто лет твоей бабушке!

– Ну что вы, что вы… – сказала мама, – курицу мы не можем взять…

– Возьмите… соседи… неудобно… – испугался хозяин.

– Отдай курицу! – сказала мама строго.

– Нет, нет, – замахал руками хозяин, – ни за что… – Он боялся, что ему вернут курицу и все начнется сначала. – Ваш мальчик золотой… пусть кушает… он для бабушки… цып, цып, цып, золотой ребенок…

– Вы нам и так достаточно подарили, – сказала мама, – куда же еще… нам неловко…

– Ловко! – почти закричал хозяин. – Ловко! Золотой ребенок, золотые гости! Поехали! – Видно, мы ему надоели.

Тетя Сона нам помахала на прощанье.

Телегу трясло.

Боба всхлипывал.

– Сейчас зачем ноешь? – спросил, оборачиваясь к нему, хозяин.

– Бабушку вспомнил, – сказал Боба.

– Курицу ведь ты ей везешь?

– Везу.

– Чего тебе еще надо?

– Ничего.

– Ну и не хнычь.

Он замолк.

В электричке Боба вытер слезы и улыбнулся.

– Он еще улыбается! – возмутилась мама. – Такая некрасивая история, чудовищно! Позор, а он себе, представьте, улыбается!

– Курочка нам будет нести яички, – сказал Боба, улыбаясь.

– Прекрати улыбаться, – сказал я.

– Буду улыбаться, – сказал Боба.

– Но при чем здесь бабушка? – спросил я. – Где ты ее выкопал?

– Тебе можно, а мне нельзя? – сказал Боба.

Я не понял, и он объяснил:

– Ты выдумал дядю, а я бабушку.

Проносилась Бильгя.

– К тете Сона мы никогда уже не поедем, – сказала мама, – потому что скверно ты у меня воспитан, Боба.

Отец написал, чтобы взяли его ноты, которые он оставил в музыкальной школе до войны.

Почему-то он о них вспомнил, и мы пошли с мамой за нотами.

Отец вернется и снова будет преподавать музыкальную грамоту, теорию и сольфеджио.

– Люди стали сейчас другие, – говорила мама по дороге, – им не до нот. Нужно быть энергичной. Во время войны особенно нужно быть энергичной. С двумя детьми необходимо проявлять энергию.