улыбнулась. Глаза закрывались, сопротивляться сну было невозможно, из последних сил она пробормотала:

– Мне понравилось говорить ночью о работе. – И услышала довольный смешок Аарона.

Вера проснулась от ярких лучей солнца на лице задолго до того, как начал вибрировать коммуникатор. Она повернулась на спину и протянула руку, но не обнаружила Аарона на другой половине кровати. Вера резко села и осмотрелась. Из ванной не доносилось ни звука, в гостиной тоже была тишина. Вера нажала на коммуникатор. 6:18 и одно непрочитанное сообщение.

ААРОН: «Извини, что мы не смогли позавтракать вместе. Меня срочно вызвали в ПЭЦ».

Как хорошо, что он написал и ей не нужно волноваться по поводу его раннего ухода или, что еще хуже, строить какие-то гипотезы. Однако ее начал точить червячок сомнений. Что-то подозрительное было во вчерашнем поведении Аарона.

ВЕРА: «У тебя правда все в порядке?»

Она умылась и переоделась в блузку и юбку, пока ждала ответа. В ванной все еще стояла его зубная щетка, а на барном стуле в кухне висел коричневый пиджак с брошкой на лацкане. Вера пробежала пальцами по шелковистой ткани. Ей не было нужды подносить пиджак к лицу, чтобы почувствовать запах Аарона. Она сама от кончиков волос до подушечек пальцев пахла миндалем и цитрусовыми.

Коммуникатор завибрировал, и Вера без промедлений нажала на экран. Она надеялась, что это будет видеозвонок и она увидит Аарона, но появилось текстовое сообщение.

ААРОН: «Давай поговорим вечером? Если у тебя, конечно, нет других планов».

Вера нахмурилась. Интуиция не обманывала ее, что-то тревожило Аарона.

ВЕРА: «Я буду дома после девяти».

ААРОН: «Хорошо».

На столе ее ждал завтрак: чашка ледяного кофе и масляные оладьи с застывшим малиновым сиропом. Аарону пришлось уехать рано, но он все равно позаботился о ней. Вера лопала оладьи и с тревогой думала о том, что же могло стрястись в ПЭЦ. Она даже прикинула, не опоздать ли на работу и не поехать ли вместо этого к Аарону. Заодно сможет навестить Киру, вдруг успехи в адаптации сошли на нет? Но сегодня Вера должна была познакомиться с Бромом, на которого она собиралась произвести хорошее впечатление – как-никак им работать бок о бок ближайшую Вечность, – а Аарон дал понять, что заедет вечером и обо всем расскажет. Не стоит отвлекать его. Лучше подружиться с начальником. При этом слове Вера почувствовала, как к щекам прилила кровь. То, что Аарон делал, спрашивая о Броме, возникло у нее перед глазами.

«Соберись!» – приказала себе Вера.

Она забросила грязную посуду в посудомойку, надела балетки и засунула флешку с кровью в карман юбки. Сегодня она рассчитывала продолжить изучение своей ДНК. Она не знала, какие обязанности ей предстоит выполнять, но собиралась прилежно следовать указаниям, а в обеденный перерыв Брома добраться до дешифровщика.

Напевая какую-то мелодию, Вера поехала в Геном. Мысли об Аароне она убрала в дальний ящик воображаемого стола до окончания рабочего дня. Так было проще сосредоточиться. И она надеялась, что дешифровка ДНК поможет ей не только понять себя – и поступок Сати, – но и найти правильные слова, чтобы обо всем рассказать Аарону. Да, она определенно не собиралась скрывать от него правду о себе.

Час спустя она шла к центральному входу Генома по выложенной мрамором площади. Так странно, что тут никто не прогуливался вдоль белоснежных скамеек, не сидел на них, наслаждаясь утренним солнцем. По правде говоря, огромная площадь казалась вымершей. Для кого создавали такую красоту, если никто не собирался ей любоваться, Вере было невдомек.

Она зашла в Геном и помахала рукой Ладе.

– Ты сегодня рано, – сказала Лада.

– Не терпится приступить к работе, – слукавила Вера.

Ей действительно хотелось понравиться коллегам, и если для этого потребуется немного приукрасить правду, то что ж, оно того стоит. Если бы она осталась в ПЭЦ, там бы ей тоже пришлось подстраиваться под других воспитателей, из которых ей нравился один лишь Златозар.

– Есть на сегодня какие-то указания?

Лада заглянула в свои списки на электронном столе.

– Ничего нет. Иди к себе. Сорок шестой этаж. Лаборатория номер 87.

– Спасибо, – сказала Вера и направилась к лифту, по пути бросая взгляды на статую Мирославы.

Интересно, почему ее установили внутри, а не снаружи? Благодаря заслугам перед Вечными она вполне могла рассчитывать на огромный монумент в центре первого округа. Но, видимо, кто-то решил иначе. Со времен до Последней катастрофы не осталось ни одного памятника, а после установили единственный – в честь Канцлера.

Вера вышла из лифта на сорок шестом этаже и обнаружила там четыре лаборатории. Сквозь стеклянные стены она могла видеть работавших там Вечных. В трех из них – по двадцать – тридцать ученых. Они стояли, сгорбившись над микроскопами и пробирками. «Так странно быть единственной смертной», – подумала Вера. Конечно, совсем скоро, меньше чем через тридцать дней, пройдет инициация, после которой Вера не будет отличаться от своих коллег, но пока смертность заставляла ее ощущать себя здесь немного лишней. Точно она без спросу влезла на чужие владения. А это, в свою очередь, усиливало желание всем понравиться и стать своей.

В самой маленькой лаборатории, в которую распределили Веру, было всего два высоких стола. За дальним стоял ученый, облаченный в белый брючный костюм. Половину его лица закрывала белая маска. На голове небольшими островками торчали короткие седые волосы. Бром. Успокаивающий или ядовитый, каким же он был на самом деле? Вера искренне надеялась на первое.

Она постучала в дверь с выгравированными на стеклянной поверхности цифрами 87 и открыла ее, услышав в ответ: «Что надо?» Она зашла внутрь, затворила за собой дверь и натянула радостную улыбку. Пусть новый начальник думает, что она рада находиться здесь. Вскинув на Веру взгляд, Бром нахмурил длинные мохнатые брови. Он явно был стариком, когда его инициировали.

– Кто такая? – гаркнул он.

Бром не выглядел сильно довольным ее появлением.

– Вера. Ваша новая коллега.

– Хм, – буркнул Бром и вновь опустил взгляд на стол перед собой.

Не такого приветствия ожидала Вера, но раскисать себе не позволила. Она придумает, как подружиться с этим Вечным. Вера удержала улыбку и подошла к Брому. Его руки были облачены в фиолетовые резиновые перчатки. Скрюченными от артрита пальцами он держал пробирку, в которой светилось нечто зеленое.

– Сегодня мой второй день в Геноме.

– Очень рад за тебя, но не могла бы ты меня не беспокоить? – не удостоив ее взглядом, спросил Бром.

«Что значит не беспокоить?» – хотела возмутиться Вера, но