– Понравилось, – призналась Вера. Она обхватила кружку руками и вдохнула бодрящий запах. Сделала пару глотков и поежилась. Напиток согревал ее изнутри. – Но оно слишком роскошное.

Аарон достал из холодильника пластиковую упаковку с натуральным йогуртом и добавил его к хлопьям и фруктам.

– Хочешь его вернуть?

– Нет, – слишком поспешно ответила Вера.

На губах Аарона заиграла легкая улыбка.

– Может, оно и к лучшему, что ты его не надела, – сказал он, присаживаясь на стул.

– Почему это?

– Ты была привлекательной даже в больничной сорочке, заляпанной кровью. Ты сводишь меня с ума в своей белой юбочке и простой блузке. Не знаю, что со мной станет, когда ты наденешь то кружевное белье, которое я сам же и выбрал.

Аарон поднял на нее глаза. Контактные линзы или нет, роли это не играло. Его взгляд воспламенял ее кровь. Вера сглотнула. Этот ответ явно говорил: Аарон не собирается притворяться, будто между ними ничего не было.

Вера опустила глаза и взяла ложку, чтобы отвлечься от воспоминаний о вчерашнем вечере.

– Это очень заботливо с твоей стороны, – как можно более нейтрально заметила она. – Выглядит очень аппетитно.

Аарон издал неопределенный грудной звук, похожий на смех. Видимо, он заметил, как она засмущалась.

После завтрака он закинул посуду в посудомоечную машину, к счастью не дав Вере возможности сделать это самой. Ей осталось только наблюдать за ним.

– Кажется, я могу привыкнуть к тому, что ты здесь, – сказала она.

Аарон вымыл руки, вытер их о полотенце и подошел к Вере.

– Кажется, я тоже, – пробормотал он, наклонился и коснулся губами ее губ. – Нам пора, а то опоздаешь в первый рабочий день.

На крыше, среди десятка других винтокрылов, ждал его, серебристо-серый. Третий полет дался Вере легко. И к этому она тоже начинала привыкать. Аарон протянул к ней руку, дождался, когда она вложит свою ладонь в его, и переплел их пальцы. Это было так естественно и приятно. Двадцать минут спустя впереди показалось скрученное по спирали, похожей на ДНК, здание Генома. Когда они сели на взлетную площадку исследовательского института, Аарон спросил:

– Я могу приехать сегодня вечером?

Верино сердце сделало счастливый кувырок. Ей хотелось сказать: «Да, да, да, я хочу, чтобы ты приехал сегодня, завтра, послезавтра, послепослезавтра, всегда!», но это было ново, и она так боялась испортить момент, что благоразумно спросила:

– А по тебе не будут скучать в ПЭЦ?

Аарон пожал плечами.

– Гораздо важнее, не будешь ли по мне скучать ты.

Вера не смогла сдержать улыбку.

– Ну, если ты привезешь что-то вкусное на ужин…

– Так ты со мной из-за еды? – Он шокированно уставился на нее.

– Все может быть, – хихикнула Вера, но смешок утонул в поцелуе.

Глава 15

Выпрыгнув из винтокрыла на взлетную площадку и забежав в лифт, Вера помчалась на нем через все восемьдесят этажей Генома, стараясь подавить сияющую на припухших губах улыбку. В холле первого этажа Вера рассчитывала встретить администратора, который даст ей дальнейшие указания или подскажет, куда ей идти. Пускай она понимала, что собирается провести ближайшую Вечность, маясь на нелюбимой работе, она решила обвыкнуться и даже попытаться найти хоть какое-то удовольствие. Может быть, ее распределят в большую лабораторию, где у нее сложатся приятельские отношения с сотрудниками. ПЭЦ сам по себе тоже имел множество минусов: необходимость держать в голове рейтинг, слушаться строгих воспитателей, есть невкусную еду; но благодаря дружбе с Таней и Идой, воспитанникам в детском отделении и даже Сати Вере нравилось там жить. С Геномом могло – должно было! – получиться так же. Вера очень на это надеялась и собиралась приложить к этому все силы.

На первом этаже казалось, что находишься не внутри здания, а снаружи. Приходилось задирать голову, чтобы увидеть потолок. Все четыре стены были стеклянными, а перекрытия поддерживались металлическими сваями. Вера видела фотографии Генома и знала, что благодаря этой конструкции он кажется парящим в воздухе, но на деле это ощущение усилилось во сто крат. С трех сторон вокруг здания росли деревья и кустарники, даря умиротворение, а с четвертой, перед главным входом, находилась площадь, выложенная светлым мрамором. В огромном фонтане по центру холла стояла белокаменная статуя в четыре человеческих роста. Устремив гордый взгляд вдаль и подняв руки к потолку, точно удерживая его, над всеми возвышалась Мирослава. Создательница сыворотки жизни.

Вера уставилась на скульптуру. Гигантский монумент символизировал могущество одного человека. Без Мирославы и ее сыворотки жизни не было бы ни Вечности… вообще ничего бы не было. Или было бы совсем иначе… Лучше? Хуже? Последняя катастрофа стерла с лица земли большую часть человечества, и именно Вечные помогли смертным выжить. И еще не было бы и Аарона.

Мирославе удалось выйти за рамки возможного. И сделать что-то с Верой.

А ведь Мирослава и Сати явно работали вместе, вот только в честь Сати не воздвигали здания и не высекали из камня памятники. Вся слава принадлежит одной Мирославе. И нигде, абсолютно нигде, не стоит имя Сати, обычной заместительницы директора, скорее всего кипевшей изнутри от зависти. Вера сглотнула появившийся в горле комок и повернулась к длинному столу из черного стекла, который тянулся метров на пять вдоль стены около входа. За столом сидела пепельная блондинка среднего возраста. Наверняка Вечная, потому что на голограмме перед ее столом значилось «Лада», и имя очень подходило к личику в форме сердца и сложенным бантиком губам.

Вежливо представившись, Вера получила от нее планшет с перечнем первостепенных дел. Лада сообщила, что ее распределили в лабораторию к Брому.

– Невероятно талантливый ученый, – заявила Лада.

– Мне, наверное, очень повезло, – улыбнулась Вера, на самом деле гадая, за какую из двух противоположных характеристик брома – ядовитость и действие сродни успокоительному – дали имя ее начальнику. Лучше бы, конечно, за вторую.

Как Ида и предполагала, Вере предстояло обойти с десяток кабинетов, оставляя отпечатки пальцев рядом с электронными подписями. Она надеялась, что заодно сможет познакомиться с сотрудниками Генома и почувствовать себя комфортно там, где на самом деле совсем не хотела находиться. Если бы Максу предстояло заниматься этой волокитой, он, наверное, улыбался бы от уха до уха, ведь его мечта сбылась. Вера же просто пыталась привыкнуть к новому миру, в который ее поместила Сентябрина. Но после двадцатого имени голова пошла кругом.

К настоящей работе Вера так и не приступила. Бюрократия в лучшем своем проявлении. Страшно представить, но среди сотрудников Генома были бессмертные люди, которые целую