он так и не сомкнул, до самого утра. А когда солнце выглянуло из-за горизонта и начало подсушивать протянувшуюся во все стороны равнину — за дверью раздался кашель.

— Эй, Авраил, ты еще тут?

— Да.

— Вот ведь дурень! Вышел бы сразу — давно бы был в городе. Аль ждешь, что старый Хэм тебя впустит? Не боишься наших, а? Они уже проснулись и завтракают.

— Приятного аппетита.

— Хе. А может, пока ты сидишь тут, под дверью, твои дружки попрятались в засаде?

— Нет. Со мной никого, — произнес Авраил, добавив после непродолжительной паузы: — Путешествую.

— Что-то не верится. На тракте полно головорезов, одиночки тут не ходят. Больно уж опасно.

— Пожалуй.

— Какой-то ты немногословный, Авраил. А может дурачок? И зачем я трачу на тебя время… — старик отвернулся, сложив на груди свои тощие морщинистые руки.

— Потому что больше не на кого, — ответил человек в черном.

— Пф. В Башне целый гарнизон стражников. Джо, например, отличный игрок в шахматы, а Василий — собеседник. Можно и книжки обсудить, и местные новости…

Голос Хэма дрогнул, и он запнулся на полуслове, бессильно наклонив голову. Путник поднялся со ступеней и повернулся лицом к двери, уставившись на то место, где с противоположной стороны находился «стражник». Тот, в свою очередь, отошел к кухоньке и приволок оттуда такой же старый, как он сам, табурет.

— Куда говоришь, идешь?

— Конец Северного тракта.

— Дорога дальняя… И все один?

— Да.

— Не позавидуешь, а хотя, пес его знает, что на уме таких вот «путешественников».

— Дела… Давненько я не был в этих местах.

Старик Хэм внезапно замолк, приподняв свою морщинистую голову и уставился куда-то вперед, далеко за пределы башенных стен и окружающих их полей. От мысленного напряжения его и без того ссохшееся лицо стало еще менее привлекательным, а губы сжались в две тонкие линии.

— А знаешь, помню лет этак тридцать тому назад… Когда я был, хе-хе, немного помоложе, к нам в Башню захаживал один путешественник. Практически твоего возраста. Он так же двигался по Тракту к Белой Пустыне. Не знаю, что ему там понадобилось, но больше мы его не видели. Сгинул бесследно, а может, до сих пор жив и сидит себе в небольшой избушке и нянчится с десятком непоседливых внуков…

На последней фразе голос говорящего слегка изменился, приобрел не свойственные ему черты и затем окончательно заглох. Хэм встряхнулся всем телом, сложил руки и, казалось, разозлился.

— Дел у меня больше нет! — проворчал старик, вставая и делая несколько медленных шагов вокруг табурета. — Болтаюсь тут почем зря… Эй, Авраил, ты еще тут? Не уснул?

— Тут. Присядь, попробуй успокоиться.

Хэм ощутимо занервничал, и его немощное сердце едва справлялось с нагрузкой. Каждый удар отдавался болью в груди, дышать становилось все тяжелее, и он не понимал, почему. Сидящий за дверью незнакомец совсем его не пугал. Да и чего, собственно, бояться старику, который прожил достаточно долгую, хотя и не очень насыщенную, жизнь.

— Что-то мне нехорошо, — прошептал он ссохшимися губами и опустился на табурет, ловят ртом воздух, и каждый вздох давался ему со все большим трудом.

В глазах у Хэма помутнело, окружающее пространство начало расплываться, а голова кружиться. Он попробовал пошевелить левой рукой, она не послушалась. Старик поднялся, упал на каменную стену, и начал сползать на пол. Однако, из последних оставшихся у него сил, сумел дотянуться левой рукой до засова на двери и сдернуть его в сторону.

Человек в черном открыл створу, поймал оседающее тело и аккуратно, словно ребенка, понес на руках к лестнице. Казалось, устройство Башни было ему знакомо и он точно знал куда идти. Через минуту Хэм был на своей кровати, укрытый стареньким одеялом. Половину тела он совсем не чувствовал, но приступы удушья все-таки отступили, а сердце перестало изнывать от уколов невидимыми иглами.

Авраил зачерпнул в кадке воды и протянул старику глиняную кружку, придерживая ее, пока тот не напился. Наконец, когда жажда была утолена, Хэм заговорил.

— Кажется, мне пора… Ну ничего-ничего, — сожаления в его словах не было, как не было и страха. — Уже не мальчик, мои ровесники давно сгорели на погребальных кострах, хе-хе…

Хэм откашлялся.

— Одно жаль. Некому передать дела. Не будет у Башни смотрителя… Даже такого, простого столяра как я.

Человек в черном отвернулся. Он поднял свои облаченные в перчатки ладони и посмотрел на них, словно бы впервые. Лицо его омрачилось, а синяки под глазами стали как будто темнее.

— Нужно передать сообщение соседним Башням и в Столицу. Негоже оставлять пост без охраны… — Хэм попробовал подняться, но гость его остановил.

— Я сам. Отдыхай.

— Там сложное устройство…

— Телеграф, знаю. Не беспокойся, — Авраил поднялся и направился прямиком к аппарату.

Он не просил указывать ему путь и даже направление. Старик хотел было удивиться, но тут с ним случился очередной приступ, и ему стало совсем не до того. Гость вернулся спустя несколько минут. Вновь сел на стул у изголовья и еще раз помог смотрителю напиться.

— Доводилось бывать в Башнях? Насколько я знаю, их устройство довольно стандартно.

— Да. Строили по одним и тем же планам.

— Так я и подумал… — Хэм снова закашлялся, а затем уставился в темный от копоти потолок слегка остекленевшим взглядом.

В комнатке воцарилась тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием.

— Не мог бы ты открыть окно? Душно, хочется глотнуть свежего воздуха… Надо было помереть еще там, на пороге. В полях с зеленой травой, под лучами солнечного света…

Человек в черном беспрекословно подчинился, и в этот момент в уголках глаз старика показались две крохотные соленые капли.

— А ведь я думал, что… — он резко вдохнул, — придется прощаться с жизнью в одиночку. Что никто не придет проводить старика в последний путь… Кто бы знал! — Хэм даже хихикнул. — Что одновременно со Старухой, в Башню заявиться какой-то неизвестный человек в черном? Вы, случаем, не заодно?

— Хм. Я обещал, — ответил Авраил, внимательно наблюдая за смотрителем.

— Что? — удивленно переспросил тот, с трудом поворачивая голову на подушке, чтобы получше рассмотреть гостя. — Так это… Подумать только! Прошло столько лет, а ты совсем не изменился… И ведь не обманул. Действительно пришел!

Теперь Хэм натурально рассмеялся.

— А ведь я припрятал и табачку, и бутылочку. Там, в ящике над плитой, — казалось, к старику вновь вернулись силы и он даже свесил здоровую ногу с кровати, чтобы отправиться за заначкой.

— Только, боюсь, уже не дойду… — закончил он, возвращаясь к действительности.

— Дойдешь.

Авраил улыбнулся, помог Хэму подняться и они вместе добрались не только до припасов, но и до крыльца. Погода