— Веди себя хорошо, ладно? — предупреждает она меня, — Одинокие мужчины вроде тебя произносят только одно слово.

— О чем ты говоришь? — поддразниваю я, наливая себе еще бурбона, пока мы разговариваем, и направляясь к своему ноутбук, — Разве ты не видела мою фотографию в профиле с нимбом, нависшим над моей головой?

Чарли хмыкает: — Слушай, если говорить о работе, то наш друг владеет издательством. Лекс — один из акционеров, и я знаю, что они хотят расширить свой отдел маркетинга. Я попрошу Лекса позвонить тебе позже, хорошо?

— Звучит как план, — отвечаю я с улыбкой, — И Чарли… спасибо.

— Ты — семья, Ноа. Тебе никогда не нужно благодарить меня.

Мы прощаемся, и в тот момент, когда звонок заканчивается, я думаю о прощальных словах Чарли. Я всегда считал Бенни и Тома семьей, но последние несколько месяцев доказали, как сильно я ошибался.

Переезд в Калифорнию — это именно тот новый старт, который мне нужен.

Включив ноутбук, я открываю документ Word и начинаю печатать заявление об уходе. Я стабильно работал в этой компании последние четыре года. Прошел путь от аналитика по маркетингу до директора по маркетингу. Электронная коммерция — моя сильная сторона, и я знаю, что уход с этой удобной позиции будет риском.

Но самый большой риск в жизни — это не рисковать.

Перечитав свои слова и выпив остатки бурбона для дополнительной поддержки, я прикрепляю документ к электронному письму. Набрав совсем немного слов, но сердечно поблагодарив за все возможности, я навожу курсор на верхнюю строчку своего почтового ящика, пока, наконец, не нажимаю кнопку «Отправить».

Пришло время двигаться дальше.

Четвертая глава. Ноа

Я никогда не любил летать. Что-то в том, чтобы быть зажатым в замкнутом пространстве вместе с двумя сотнями нетерпеливых людей, спешащих добраться до места назначения, кажется неестественным. Добавьте к этому картонную еду, которая едва съедобна, кофе, который на вкус как вода, и, что хуже всего, крайне клаустрофобный туалет.

Я избегаю любые полеты куда бы то ни было, если, конечно, это не отдых. Как Канкун в прошлом году. Отдых и удовольствие — все в одном. Поездка для мальчиков, которая превратилась в недельный праздник траха с недавно разведенной женщиной, которая хотела отомстить своему бывшему мужу, потратив его деньги.

Тогда жизнь была такой сладкой.

Это пятичасовой перелет в Лос-Анджелес, пять часов полета экономом, потому что бизнес-класс распродан, сижу рядом с девушкой, которая рыдала каждый раз, когда переворачивала страницу своей книги. Симпатичная девушка, лет двадцати с небольшим, с коротким каштановым бобом, завязанным назад, и очками для чтения, которые делают ее занудой и в то же время сексуальной. Она свернулась калачиком, поджав ноги под подбородок, прислонившись к окну. То, как она сидит, а также то, как она нервно грызет ногти, предупреждает меня о том, что мисс Хорошенькую-Двух-Обувь лучше оставить в покое.

Но мне скучно, и я не в настроении смотреть дрянные телепередачи или непопулярные фильмы, которые показывают в самолете.

Не пытаясь привлечь внимание, я наблюдаю за тем, как дрожат ее губы и как стекленеют ее глаза при каждом перелистывании страницы. Мой взгляд сразу же переходит на название книги — «Движение вперед после разбитого сердца».

Слишком. Блядь. Легко.

Затем мой разум останавливается, вспоминая обещание, которое я дал, когда уходил из дома.

Я обещал не охотиться на уязвимых женщин.

Я обещал держать свой член в штанах.

Я обещал не вступать в сексуальные отношения, которые могут быть истолкованы как месть в любой форме.

И вот, этот билет в один конец должен стать новым стартом — способом заново представить себя в месте, наполненном поверхностными подражателями актеров и актрис.

Голливуд.

Я закрываю глаза, надев наушники, пытаясь заглушить шум самолета.

Вскоре после этого меня осторожно трогают за плечо: — Сэр, хотите выпить?

Я открываю глаза, и меня встречает сексуальная рыжеволосая стюардесса, которая с кокетливой улыбкой ждет, чтобы обслужить меня. Черт, эти губы. Красная помада — моя слабость.

Я не хочу пить, но решаю, что должен произвести на нее хорошее впечатление, и заказываю виски. Я никогда не трахал стюардессу.

Было бы чертовски сексуально, если бы она не снимала форму, пока я трахаю ее сзади.

Она наливает скотч в бокал, пытаясь скрыть улыбку. Я знаю, что она это чувствует. Сквозь белую блузку ее соски практически дразнят меня. Заметив, что мой столик с подносом не опущен, она наклоняется вперед, ее сиськи так близко к моему лицу, и открывает столик, случайно задевая мой член в процессе.

— Вот, пожалуйста, сэр.

— Спасибо, Ивана, — говорю я, глядя на ее бейджик.

Задержавшись на мгновение, она поворачивает свое тело в противоположном направлении, специально наклоняясь, чтобы обслужить джентльмена через проход от меня.

Черт! Что бы я отдал, чтобы засунуть пальцы в ее сладкую киску прямо сейчас. Держу пари, она тоже тугая. Едва тронутая от всех этих путешествий, которые она совершает.

Контролируй себя. У мисс Хорошенькой-Двух-Обувь рядом с тобой случится сердечный приступ, если она узнает, что твой грязный ум хочет сделать с Иваной прямо сейчас.

Кто-то там говорил про контролирование члена?

Кого, блядь, это уже волнует?

Новое место, новый набор женщин.

Идеально.

Остаток полета проходит без происшествий, и Ивана, к моему разочарованию, не вернулась на второй раунд. Когда до спуска остается всего час, мисс Хорошая-Две-Обувь решает завязать разговор. Еще одна причина, по которой я презираю полеты — болтовня со случайными незнакомцами рядом с вами.

— Извините, что я так разрыдалась, — извиняется она, кладя книгу в карман на сиденье перед собой.

— Должно быть, хорошая книга, — вежливо отвечаю я, нисколько не заинтересованный в том, чтобы завязать разговор.

— Хорошая в смысле поучительная. Теперь я чувствую себя намного лучше. Кстати, меня зовут Эмбер.

— Ной, — я улыбаюсь в ответ.

— Ной, — повторяет она, — Мило. Ты из Лос-Анджелеса?

Мило? Ради всего святого, это ни к чему не приведет. Пора заканчивать разговор. Я переезжаю в Лос-Анджелес не для того, чтобы встретить друзей, особенно тех, кто считает мое имя «милым».

— Нет, просто переезжаю туда.

— Я живу недалеко от пляжа Санта-Моника с двумя подружками, — сообщила мне Эмбер, — Лос-Анджелес — это хорошая перемена, если ты с Востока.

— Я люблю места потеплее.

— Я скучаю по холодным зимам. Когда я жила в Джерси со своей девушкой… то есть, бывшей, — вот она, причина, почему она была крушением поезда весь полет. Я просто никогда не принимал ее за