неделю на отдых. Он не трахался уже неделю с тех пор, как был в Хьюстоне, так что я уверена, что смогу его убедить.

— Спасибо за новости о твоей сексуальной жизни, — смеюсь, а затем долго вздыхаю, — Боже, Чарли, когда я стала такой…

— Поганой?

— Я хотел сказать «собачьим обедом».

— Знаешь, я знаю тебя четыре года, а твой британский сленг все еще ставит меня в тупик, — Чарли смеется, — В смысле?

— Беспорядок.

— Ах, — говорит она, подхватывая, — Это случается с лучшими из нас.

— Я просто… — ищу слова, чтобы передать чувства, которые я похоронила глубоко внутри, — Я больше не знаю, кто я. Я скучаю по себе прежней. Такой беззаботной, счастливой, в отношениях или нет. Я наслаждалась жизнью и всем, что она могла предложить, никогда не боялась рискнуть на что-то удивительное. И разве это может повредить, если я найду мужчину, который просто хочет повеселиться, без мелодраматичных привязок?

— Ты хочешь сказать, что Эрик не такой? — спросила Чарли саркастическим тоном.

Мы обе смеемся — простой звук, которого так не хватало в моей жизни в последнее время. Эрик — это много чего, назовите его высокомерным, и он будет утверждать, что это не так, только чтобы выбежать из комнаты, ругаясь и устраивая сцену.

— Я просто хочу быть собой, — наконец признаюсь я, — И быть рядом с кем-то, кто ценит меня настоящую. Я не ищу мужа, просто кого-то, с кем я могу веселиться и наслаждаться жизнью.

— Это придет, Кейт, — ободряюще говорит Чарли, — Когда ты меньше всего этого ожидаешь, с человеком, с которым ты меньше всего этого ожидаешь.

Возможно, она права. Когда дело касалось отношений, Чарли всегда давала точные советы.

Старая Кейт все еще где-то там, и я чертовски скучаю по ней.

Вторая глава. Ноа

Три месяца назад

— Я предлагаю тебе сделку, — говорит Том, один из моих лучших друзей, отбивая мяч, а затем забрасывая его в обруч, — Оставайся на торт и речь. Потом можешь идти.

— У меня планы на вечер, — жалуется Бенни, другой друг, борясь с Томом за мяч. Он едва успевает промахнуться, как Том снова забивает мяч.

— С каких пор у тебя есть планы? — спрашиваю я Бенни, блокируя Тома и отбивая мяч.

Они вдвоем безнадежно пытаются поймать меня, но безуспешно.

Бенни останавливается, опираясь руками на колени, чтобы перевести дыхание: — Просто что-то случилось.

— Это та цыпочка? Как ее зовут… — я сделал паузу, размышляя, — Тина? Та, с большими сиськами, которые подпрыгивают каждый раз, когда она смеется над твоей убогой шуткой про монашку и священника?

Том останавливается на середине шага и очень громко смеется, пока не разражается противным кашлем.

— Из-за этой шутки я трахался больше раз, чем твоя мама ходила в церковь. А она ходит каждое воскресенье, — Бенни глупо смеется над собственной шуткой.

— Эй, эй, — Том подходит к нам, поднимает руки, затем удобно опирается локтем на мое плечо, — Начинай шутить про маму, Бенни.

— Кстати говоря, — добавляю я специально, чтобы позлить Тома, — эта вечеринка, на которую ты нас притащил, посвящена шестидесятилетию твоей мамы. Я за хорошее времяпрепровождение, Томми, но пумы не в моем стиле.

Бенни мгновенно сжимает кулак, прикрывая рот, и прячет смех, нарочно подзадоривая Тома.

— Хорошая попытка, маменькин сынок. Ты пойдешь. У мамы полно друзей-разведенцев. Разве это не твой стиль, в любом случае? Наживаться на разбитых сердцах? — небрежно замечает Том.

В его словах есть смысл. Я известен своей неспособностью поддерживать отношения, потому что ненавижу быть привязанным, и все женщины, с которыми я проводил время, имели достаточно багажа, чтобы поместиться в грузовой самолет — изменяющий бывший муж, бойфренд-гей и, что хуже всего, дети. Нет, спасибо.

— Я пойду на компромисс, — подтруниваю я над ним, — Я останусь, пока не разрежут торт. Подарю твоей маме один танец, если она наденет фиолетовое платье со стразами, и только если там будет твоя горячая кузина из Флориды.

— Пошел ты, — говорит он в ответ, — Я не знаю, что носит мама, но это не то платье. Передай мне чертов отбеливатель для мозгов. А моей кузине девятнадцать. Мы уже проходили этот путь, чувак. Держись подальше.

Я придвигаюсь ближе к Бенни и кладу руку ему на плечо: — Если я иду ко дну, то ты идешь ко дну вместе со мной.

— Да пошли вы оба. Я буду там только до шести. Я не буду танцевать с твоей мамой. И тебе лучше держать свою бабушку на другом конце комнаты, — предупреждает Тома Бенни.

— Что не так с бабушкой? — Том плачет, притворяясь, что забыл, что у бабушки блуждающие руки, у которой фетиш на щипки за задницы, — Знаешь… трахни вас обоих. Тебе лучше быть там. Вот и все. И Ноа, обязательно приведи свою маму.

Они оба присвистнули, что только еще больше раззадорило меня. Видите ли, вот в чем дело с моей мамой. Она молодая — ей сорок четыре года, если быть точным. Она залетела в шестнадцать лет от своего бывшего парня из колледжа, который растворился в воздухе, когда узнал об этом. В отличие от матерей Бенни и Тома, моя молода, и, по их словам, имеет тело тридцатилетней. И только потому, что им нравится дразнить меня, они также добавляют, что у нее сиськи восемнадцатилетней.

Для них эта шутка никогда не устареет.

Они были моими лучшими друзьями с младших классов, но до сих пор, по сей день, они отпускают шуточки о моей маме и ее теле, как будто меня это не беспокоит. Это, блядь, беспокоит меня, точно. Никто — я имею в виду, никто — не говорит о моей маме гадости.

— Да пошли вы, ребята, — бросаю мяч обратно Тому, вызывая его на бросок с хафкорта, — Твой бросок. Если ты попадешь, то я приду на отстойную вечеринку твоей мамы и приведу свою маму.

— И твоя мама наденет свое распутное черное платье с открытой спиной?

Сукин сын: — Просто кидай, ладно?

Том перемещается в центр, располагаясь на одной линии с кольцом. Подняв руку, он отрабатывает удар, прежде чем выпустить мяч. Мы все смотрим, широко раскрыв глаза, в предвкушении, как мяч летит по воздуху, затем касается задней стенки кольца, прежде чем провалиться сквозь него.

Черт.

— Ух! — Том ликует, бегая вверх и вниз по площадке как сумасшедший, — Увидимся в субботу вечером, парни.

* * *

Вечеринка затянулась до бесконечности — развратники, напившиеся дешевого вина, танцующие «Натбуш». Бенни, будучи тем козлом, которым он является, бросил меня задолго до торта и танцев.