Келли Бойд, с готовностью сотрудничая с полицией, передала криминалистам одежду, которая была на Бьянки в четверг вечером. На одежде убитых женщин обнаружили пятна спермы, была она и на белье Бьянки. Там же нашли следы менструальной крови; вскрытие показало, что у Дианы Уайлдер на момент убийства были критические дни. Веревка все туже затягивалась на шее Бьянки, который продолжал утверждать, что ничего не знает о преступлении. Он не отказывался от общения с полицией, однако выказывал некоторое недовольство своим арестом и каждый раз смущался, когда ему предъявляли всё новые доказательства его причастности к убийству, число которых неуклонно росло.

В комнате Карен обнаружилась визитная карточка Бьянки. В доме Кена и Келли нашли телефонный номер Карен. Улики по-прежнему оставались косвенными, но их вполне хватало, чтобы убедить большинство присяжных в виновности Бьянки.

Ареал поисков расширялся. Полиция проверила городские свалки в надежде найти принадлежавшие жертвам вещи. К сожалению, объем ежедневно выбрасываемого мусора оказался колоссальным. В итоге пришлось допустить, что кошельки убитых и другие предметы могут оказаться тут, но погребены под тоннами отходов.

Исследовали и прилегающую к причалам территорию, где был арестован Бьянки. Там обнаружилось пальто Дианы Уайлдер. Также осмотрели дно в поисках брошенных в воду предметов, но эти усилия оказались напрасными.

По возможности поисковые операции старались совместить по времени с пресс-конференциями, поскольку иначе репортеры и зеваки, толпившиеся рядом, могли нечаянно уничтожить улики. Избавляясь на время пресс-конференций от лишнего народа, полиция могла спокойно заниматься своим делом.

Тем не менее что-то не складывалось. Полиция все больше убеждалась в том, что девушек убил Бьянки. Однако люди, знавшие Кена, в один голос твердили, что он на это не способен – слишком мягок, слишком совестлив, слишком предан Келли и сыну. Даже его работодатель, сам опытный сыщик, собирался нанять лучших в стране специалистов, чтобы очистить имя Бьянки от подозрений. Казалось, только безумец с раздвоением личности наподобие доктора Джекила мог завоевать такое уважение в городе и при этом оказаться способным на жестокое убийство.

Терри Мэнган и его сотрудники продолжали следствие. Они поговорили с Келли об отношениях с Кеном до того, как пара поселилась в Беллингхеме. Оказалось, что Бьянки жил в Лос-Анджелесе, а до этого – в Рочестере, штат Нью-Йорк, где вырос. Надо было запрашивать информацию из этих городов.

Пока полицейские подступались к выяснению обстоятельств прошлой жизни Бьянки, шеф Мэнган вспомнил об убитой дочери своего давнего знакомого. Он знал, что девочка тоже была задушена и что преступника так и не нашли. В свете нынешнего расследования это выглядело странным совпадением, хотя поначалу у Мэнгана даже мысли не возникло, что Бьянки может быть как-то связан с тем делом.

Примерно в половине третьего ночи в субботу уставшие Терри Мэнган и капитан Телмер Квевен из его управления сидели, потягивая молочные коктейли и обсуждая ситуацию. Во время беседы в памяти Мэнгана всплыла не только смерть ученицы приходской школы, но и гибель Синди Ли Хадспет. Хадспет тоже стала жертвой лос-анджелесского убийцы; ее тело нашли 17 февраля, в день рождения Терри Мэнгана. Только теперь, вспомнив еще одно нераскрытое преступление в Лос-Анджелесе, шеф полиции задался вопросом, не связаны ли беллингхемские убийства с печально известным Хиллсайдским душителем. Ни к каким выводам он не пришел, но в восемь часов утра Дэн Фицджералд из беллингхемской полиции связался с рочестерским, лос-анджелесским и глендейлским управлениями, а также с управлением шерифа в Лос-Анджелесе.

Переезд Бьянки в штат Вашингтон совпал по времени с прекращением убийств в Лос-Анджелесе. Никто пока не понимал, напали они на след или это всего лишь цепь случайных совпадений. Ясно было одно: нужно командировать детективов из Лос-Анджелеса, чтобы они допросили Бьянки.

Полицейский язык точен и бесстрастен – это условный код, применяемый к любому делу, от кражи из кондитерской лавки до самого кровавого убийства. В беллингхемской полиции аресту Кена Бьянки присвоили наименование № 79В-00770, и этот номер значился на всех без исключения вещах подозреваемого. Одежда могла понадобиться в качестве доказательства на суде. А вот, к примеру, бирка № 8 с номером изъятия D7067 была прикреплена к его офицерскому ремню с портупеей и пистолету. Такие предметы, вроде бы не связанные с рассматриваемым делом, обычно возвращают еще до суда.

Беллингхемцам было далеко до бесстрастия, какое хранит полицейская система учета. Погибли два члена городской общины, и никто не знал, пойман убийца или до сих пор разгуливает на свободе. Кен Бьянки счастливо жил с местной женщиной – Келли Бойд. И все же он был чужаком, а жителям города отчаянно хотелось верить, что «наших девочек» лишил жизни пришлый негодяй, хотя все знакомые Кена заявляли, что тот не способен на насилие.

Репортеры «Беллингхем гералд» опросили жителей округи, где произошли убийства. Один из журналистов, Дэн Шоу, в своем материале описал страх, царящий среди населения, и процитировал слова одного родителя: «У меня дочка школьница. Мы организовали автомобильную дружину, чтобы возить детей на занятия. Утром, когда ребята идут в школу, на улице еще темно, а во тьме может всякое твориться…»

Шефу Мэнгану пришлось успокаивать публику. Он заявил газете:

– Мы считаем, что задержали правильного подозреваемого и что все это совершено одним человеком. Поэтому у горожан нет причин тревожиться.

Немногие преступники, даже самые осторожные, способны совершить идеальное преступление и избежать ареста. Доскональное исследование места происшествия, как правило, выявляет микроскопические улики, которые не менее красноречивы, чем показания очевидца. Скрупулезный сбор каждого волоска и каждой ниточки иногда выглядит педантичным до абсурда. Однако кропотливые усилия детективов себя оправдали. Когда тело Дианы Уайлдер было аккуратно вынуто из машины, на подложенную под него стерильную простыню упал лобковый волос. Еще два волоса были найдены в доме Кэтлоу на Бэйсайд-роуд – они лежали на лестнице, ведущей в подвал. На телах обеих девушек, а также на подошвах их туфель обнаружились волокна ковра из дома Кэтлоу. Оставалось только отослать образцы в криминалистическую лабораторию ФБР и исследовать с помощью новейшего оборудования, чтобы связать их с личностью вероятного убийцы. Если улики снова укажут на Кена Бьянки, петля у него шее затянется окончательно.

Следственные действия требуют времени. Лабораторный анализ занимал несколько дней, но полиция не хотела освобождать Бьянки, пока дело не будет полностью завершено. Если Кен уже лишил жизни двух человек, то не остановится перед новым убийством или бегством из города. Но на данный момент ему нельзя было предъявить обвинение в убийстве, поэтому решили подыскать более весомые основания для продления ареста. Их предоставил обыск в доме Бьянки.

Ордер на обыск, полученный детективом Терри Уайтом и подписанный окружным судьей Эдом Россом, был не совсем обычным, поскольку и Бьянки, и Келли Бойд дали разрешение на осмотр жилища. Там нашлось множество любопытных предметов, и ордер давал разрешение на их изъятие. Среди прочего упоминались «четыре кнопочных телефона „Белл систем“» и «одна цепная пила „Хоумлайт“», а также «один телефон „Принцесса“ компании „Белл систем“». Все они были спрятаны в подвале и не принадлежали Кену. Благодаря этой находке задержанному собирались предъявить обвинение в краже: указанные предметы числились пропавшими из тех домов, за охрану которых отвечал Бьянки.