– На расстоянии вытянутого пальца, – усмехнуласьАртамонова. – И вообще, знаешь, это дело семейное, спасибо за заботу, норазберемся сами.

Да, давно меня никто так не щелкал по носу. Подхватив собак,я предложила Лиде выйти во двор, прогуляться.

На скамеечке, пока радостные псы носились кругами по детскойплощадке, я принялась тормошить подругу:

– Давай прямо сейчас поедем к Александру Михайловичу,напишешь заявление…

Лидуся потрясла неухоженной головой:

– Боюсь, вдруг хуже сделаю. Скажи, где ты виделаНадюшу?

– Последний раз на станции «Аэропорт». Она просилапить, и ее вывезли из вагона.

Лида закусила губу и словно окаменела. Я молча сидела рядом.Ну как ей помочь? Как найти девочек? Ну не верю в то, что две бойкиеавантюристки могут испариться без следа. Кто-нибудь обязательно их заметил.Только кто?

– Что с няней?

– Зину уволили сразу.

Вот уж глупость, а вдруг она связана с похитителями? Такпросто взяли и выгнали, не расспросив как следует?

Я отвела Лидушу домой, взяла у нее адрес няньки и поехала наулицу с симпатичным названием Четвертый Эльдорадовский переулок.

Восемь абсолютно одинаковых кирпичных домов стояли фасадомво двор. Зинина квартира – на третьем этаже. На каждой лестничной площадкетухли мусорные ведра, и запах витал соответственный. Зина открыла дверь сразу,отбросила белой распаренной рукой волосы со лба и недовольно осведомилась:

– Чего вам?

Потом пригляделась и уже другим тоном добавила:

– Дарья Ивановна? Не узнала.

Я прошла в страшно тесную, неудобную прихожую, заваленнуюкучами грязной обуви.

– Вас ведь Артамоновы рассчитали?

– Выгнали как собаку, – подтвердила Зина, явно несобираясь впускать меня в комнаты, – за последний месяц не заплатили и всеобвиняли, что недоглядела за детьми. Всего на минуту и оставила…

Она принялась энергично шмыгать носом.

– Мои знакомые подыскивают няньку, – решила якаким-то образом разговорить бабу.

Зина оживилась:

– Ну? Пойдемте на кухню.

Войдя в маленькое, пятиметровое помещение, я чуть незадохнулась от запаха жирного бульона, вовсю кипевшего на плите. На веревкахпод потолком сохло белье. Окно и даже форточка закрыты. Зина подошла к плите ирешила угостить меня чаем. В дешевую фаянсовую кружку она насыпала заварки и,залив доверху кипятком, плюхнула передо мной емкость. Я поглядела на плавающиещепки и спросила:

– Зачем же оставили Полю с Надюшей одних?

– Так Валерия Петровна позвала. Приспичило ей банку сджемом открыть, а сноровки-то нет, вот и велела наверх подняться.

Оказывается, Лера сначала приказала няньке открутить крышку,а потом собралась отправить ее в магазин. В доме кончился салат, а ВалерияПетровна ужинает только зеленой травой. Пока хозяйка давала деньги да поучала,какой вид салата вкусней, прошло минут десять. И когда Зинаида спустилась вниз,дети исчезли.

– Надя даже Барби уродскую бросила, – говорилаженщина, – ну ту, которую вы ей на день рождения подарили.

Именины у нас с Надюшей одного числа – седьмого июня. Наэтот раз мы преподнесли ей совершенно невероятную вещь. Специально купили вПариже говорящую Барби. Длинноногая куколка умеет произносить несколькодесятков фраз, правда, только на французском. Но Надя все равно пришла в полныйвосторг и не расставалась с игрушкой. И вот теперь выясняется, что обожаемаяМими осталась у подъезда.

Зина обегала двор, выскочила на улицу, потом понесласьдомой. Валерия Петровна, услыхав новость, схватилась за сердце и потребовалавызвать «Скорую».

– Что за дети играли во дворе, помните?

– Ларочка Костина из 72-й квартиры, Витя Гольянов иМарианна, фамилию не знаю!

Я поехала назад, на улицу Усиевича. Ларочка Костинаоказалась прехорошенькой первоклашкой с озорным личиком. С Надей и Полиной онане дружила, в понедельник, придя из школы, играла в классики с МарианнойЕжовой. И ничего подозрительного не заметила.

Девочка Ежова тосковала над сочинением «Meine Wohnung». Япреподаю французский, но немецкий немного знаю, и скудного запаса слов как разхватило, чтобы описать квартиру. Повеселевшая Марианна радостно сказала:

– Мне вас сам бог послал, а зачем пришли?

Интересно, о чем думают родители, оставляя такого беспечногои бесхитростного ребенка одного. Впустила незнакомую тетку, подсунула той своиуроки и только потом интересуется целью визита!

– Я работаю на телевидении, в детской редакции. Мыделаем передачу о ребятах вашего двора.

– Ой, как здорово! – захлопала в ладошидевочка. – А про меня расскажете?

– Обязательно, а с кем ты дружишь?

– Значит так: Лара Костина, Вика Глаголева, КсюшаПавлова… – начала загибать пальцы Марианна.

– А Полина и Надя Артамоновы?

– Нет, – покачала головой девочка, – они«новые русские», всегда с няней гуляют, а нянька вечно кричит: «Надя, уйди отдевочек, у них руки грязные!», «Поля, не давай им игрушки, испачкают!». Мы сними не играем.

– Ну не всегда же они с Зинаидой!

– Всегда, – твердо ответила собеседница, –совершенно несамостоятельные.

– А вот в понедельник их одних оставили, что же высестер поиграть не позвали?

– Да ну их, – ответила Марианна. – Надя нехотела. Села с Полей на лавочку, сидит и молчит. Потом их девушка какая-топозвала, окликнула.

– Какая девушка?

– Красивая такая, черноволосая, в зеленом пальто. Вы«Иванушек» слушаете?

Я покачала головой. Марианна расстроилась.

– У Аполлона Григорьева такой пиджак есть, зеленый,блестящий, жутко клевый, я у мамы просила, а она не купила, дорого слишком…

– Погоди-ка, – прервала я вдохновенное описаниеприкида, – и что же девушка сделала с Надей?

– Ничего, поговорила, потом Надька взяла Полю, и ониушли.

– Куда?

– Не знаю, Витьке Гольянову чего-то сказали и побежали…

Я отправилась на розыски Гольянова. Обнаружила во дворе, гдеон самозабвенно пинал дырявой кроссовкой пустую банку из-под кока-колы. Витькаоказался золотым свидетелем.