— Мама, — сказал он нетерпеливо, — у нас нетвыбора. Да и что я буду за мужчина, если не научусь рисковать жизнью?

Он унесся, а она в страхе склонилась над спящим младенцем.Эти минуты были самыми страшными в ее жизни.

Енох не находил места от горя, когда с другими домочадцамиразбирал руины сгоревшего дома. На месте многих домов все еще дымилисьголовешки, вдоль забора рядами складывали погибших. Разбойники убралисьдовольно быстро, еще под покровом темноты, но увели с собой множество молодыхдевушек и подростков для глумления.

Редкая семья избегла ущерба или потерь. В город пришли людииз города Каинана, помогали растаскивать дымящиеся руины, затем пригнали телегис запасом досок.

Енох мог надеяться, что жена каким-то чудом уцелеет и дажевернется с ребенком в подоле, но раскрыл рот в безмерном удивлении, когдаувидел, как ее ведет за руку крепкий подросток, удивительно похожий на Адни, сее широко расставленными глазами и красиво изогнутыми бровями.

— Здравствуй, отец, — сказал он очень серьезнымголосом. — Я Мафусаил, как ты и хотел. А это твоя жена Адни… которуювообще-то можно было бы охранять и лучше.

Адни быстро сказала с упреком:

— Сынок! Я сама виновата, что решила проведать своюсестру…

Енох, не веря своим глазам, рассматривал подростка: смотритсерьезно, в плечах широк, кости толстые, а жилы заметно выступают под кожей,указывая, что из него вырастет крепкий и могучий муж.

— Сын? Мафусаил?.. Господи, благодарю Тебя за вовремяпосланную помощь и свидетельство Твоего могущества!.. Герои появляются именнотогда, когда они нужны.

Адни обняла сзади Мафусаила и смотрела на Еноха с тревогой.Тот сказал торжественно:

— Благословляю тебя, сын! Имя тебе, как ты уже знаешь,я выбрал — Мафусаил, что означает «убивающий мечом».

Мафусаил спросил серьезно:

— А где мой меч?

— Будет! — заверил Енох.

— Ты его купишь для меня?

Енох покачал головой.

— Нет, сын мой. Насколько я понимаю, для тебя придетсяковать особый меч. По твоей силе и для твоей руки.

Мафусаил кивнул, глаза оставались очень серьезные.

— Да, отец. Я даже помогу ковать.

Енох воскликнул:

— Сын мой! Ковать — это непросто!

— Да, дедушка Иаред говорил, — сказал Мафусаилтакже серьезно и торжественно. — Он рассказывал, какой меч отковал длятебя… да только ты им не пользуешься.

Енох сказал виновато:

— Да, я как-то… не люблю это дело. Сыны Каина многопридумали такого, без чего бы люди обошлись. Но я твой намек понял, учисьобращаться пока с моим мечом. А тем временем и твой подоспеет.

Мафусаил рос быстро, уже через несколько дней выделилсясилой и отвагой среди подростков, затем выдвинулся в ряды лучших воинов, а чутьпозже заслужил славу героя, которого никто не мог одолеть ни в борьбе, ни вкулачном бою.

Енох гордо посмеивался: он не зря нарек сына Мафусаилом.Правда, Мафусаил очень быстро ощутил свою силу и тут же решил, что зазорнопользоваться ею среди горожан, которые явно слабее.

Он сам выковал себе меч, длинный и острый, хотя и такойтяжелый, что редкий мужчина мог поднять его даже двумя руками, но Мафусаилразмахивал им легко, словно прутиком.

Он уходил в горы, сражался там со львами, что нападали надомашний скот, дважды отыскивал драконов и оба раза побеждал, хотя и самвозвращался весь израненный.

Однажды он оседлал лучшего из коней, который мог мчатьсясутками галопом и не уставать, вооружился мечом, дротиками и взял с собой лук сдлинными стрелами.

Девушки плакали в разочаровании, как и их матери: уже каждаяв мечтах видела себя в его постели, одна или вдвоем с дочерью, это не важно.

Енох проговорил осторожно:

— На этот раз ты не на охоту, как я вижу…

— Отец, какая охота, — воскликнул Мафусаил, —когда мир утопает в крови?

— Так ты едешь воевать?

— А что один человек может сделать мечом? —ответил Мафусаил вопросом на вопрос. — Ты сам учишь людей, что меч —не решение. Им можно только убить, а переубедить нельзя.

Енох кивнул.

— Хорошо, что ты это запомнил.

— Я твой сын!

Енох сдержанно улыбнулся.

— Сын, видел бы ты, что чаще всего к словам родителяостаются равнодушными как раз родные дети, а посторонние люди слова мудростиподхватывают на лету и впитывают в души!.. Так куда же ты, если не на охоту ине на войну?

— Есть у меня мечта, — ответил Мафусаил, —что появилась еще, когда я был в утробе матери. Ты так часто рассказывал обАдаме и Еве, что я возгорелся повидать их, поклониться им, услышать словамудрости.

Енох ахнул.

— Ты поедешь искать самого прародителя?

— Да, отец.

— В племени уже никто не помнит, в какую сторону ехать.Мы ведь не от Адама сюда перебрались, а отделились от племени Иареда. А томустало жить тесно среди народов Малелеила…

Мафусаил сказал бодро:

— Вот и поеду в обратном направлении! Иаред скажет, гденаходятся люди корня Малелеила, те покажут дорогу к Каинану… Словом, я доберусьдо конца цепочки, отец! Не беспокойся.

Енох вздохнул.

— Как не беспокоиться? Ты герой, но никакой герой несправится с войском. Береги себя, сын.

Мафусаил улыбнулся, конь под ним красиво и грозно поднялсяна дыбы, грива развевается под ветром, Мафусаил вскинул руку в прощальномжесте, и конь, как стрела, сорвался с места.

Это только казалось, что после прощания с Енохом он прямикомпоедет к Иареду, от того — к Малелеилу, а дальше, как он сказал, «поцепочке» до самого Адама. Правда, своего деда Иареда в самом деле застал там,где и указали, но Малелеила пришлось поискать: за несколько сот лет родМалелеила настолько разросся, что Мафусаил посетил пять городов и десятки сел,прежде чем ему указали долину, где постоянно проживает Малелеил.

Еще труднее оказалось найти Каинана, родителя Малелеила. СамМалелеил указал точно место, откуда он вышел, получив благословение отца напереселение, но Каинан через какие-то полсотни лет вздумал переменить место,захотелось жить близ реки, и Мафусаилу пришлось попетлять, разыскивая его средимножества сел, поселений и больших городов.

И все-таки после долгих изнурительных поисков, когдаприходилось преодолевать раскаленные пустыни, карабкаться через горы, идти попояс в снегу, пробираться через дремучие леса, он добрался до мест, где емууказали на скромный небольшой дом и объяснили, что там и живет самый первыйчеловек на свете, когда-то покинувший рай.