дал ему преимущество. Однако старожилы регулярно объединялись против него, как ради того, чтобы напомнить ему, что он действительно был новичком, так и ради того, чтобы выпятить свою собственную важность.

Так работает политика в любом офисе. Так бывает в банке, в "Ассошиэйтед Пресс", так и здесь, в самом важном офисе страны. Порой Чарли вспоминал об этом и не позволял пренебрежительному отношению свалить себя. Иногда, наоборот, он вспоминал, что если Джо Стил обернётся против него, увольнение будет последней из его забот. Если Джо Стил ополчится против него, увольнять его будут через расстрел. Либо его упекут в трудовой лагерь и забудут, что он вообще был здесь. В такие дни он грыз ногти и кусал кожу до крови.

В такие дни он ходил в рюмочную неподалёку от Белого Дома, где находилось присутственное место вице-президента. Джо Стил никогда не просил Джона Нэнса Гарнера написать черновик речи. Он никогда не спрашивал его, что тот думает по поводу великой бури, поднимающейся в Европе, либо о проблемах, что до сих пор тревожили Соединённые Штаты.

А Джон Нэнс Гарнер ни капли об этом не сожалел.

- Не о чем переживать мне, - заявил вице-президент одним днём, когда принял уже достаточно бурбона, чтобы начать коверкать грамматику. - Джо Стилу на меня плевать. Пока никуда не лезу, держу варежку закрытой и не создаю проблем, он меня не трогает. Вот бы и тебе так повезло, Салливан.

- Ага. - В тот день Чарли находился в угрюмом настроении.

Джо Стил говорил о забастовках, о том, как нужно, невзирая на них, поддерживать в стране производство. Мыслями Чарли он почти не пользовался. Чарли предполагал, что свои мысли президент черпал прямо у Дж. Эдгара Гувера, плюс немножко у Винса Скрябина. Иными словами, никакого компромисса в его речи слышно не было.

Вице-президент покосился на него, словно лиса, рассматривающая кролика.

- Главное, не забывай, сынок - ты на это пошёл добровольно, - сказал Гарнер.

- Ага, - ещё угрюмее повторил Чарли.

Затем он и сам посмотрел на Гарнера.

- Насколько я могу судить, и вы тоже.

- Ах-ха. - Выдох вице-президента оказался настолько ядрёным, что хорошо, что он не курил, иначе изобразил бы паяльную лампу. - Уже слишком поздно, чтобы переживать об этом. Когда берёшь тигра за уши, во время поездки держись за них покрепче. Пока ты у него на спине, он тебя не сожрёт.

Джо Стил пожирал разочаровавших его последователей не в буквальном смысле. Нет, не в буквальном. Но, когда у тебя самая влиятельная должность в стране, и ты продвинулся на три-четыре шага дальше, чем любой другой президент... Возможно, таково было требование времени. Возможно, время сговорилось с натурой Джо Стила. Как бы оно ни работало, даже от метафорического пожирания человек истекал кровью и умирал.

Чарли поднял руку с целью заказать ещё выпить.

***

Стояло лето - лето высоко в Скалистых горах. Температура поднималась выше пятнадцати, а то и двадцати градусов по Цельсию. Ночами, по-прежнему, было прохладно, когда дневное тепло улетучивалось вместе с закатом. Прохладно, да, но не ниже точки замерзания воды.

Майк наслаждался хорошей погодой, понимая, что долго так не продлится. Даже летом здесь зима постоянно маячила за углом. Зима постоянно маячила за углом... за исключением тех случаев, когда она выпрыгивала и заключала вас в свои ледяные объятия.

Впрочем, раз на раз не приходится. "Прямо за углом" не означает "здесь". Он находился в трудовом лагере уже пару лет. Как и все прочие, он знал своё место. Даже в своей голове, он чаще был НЙ24601, вредителем, чем Майком Салливаном, репортёром "Нью-Йорк Пост".

Стоя в лесу, он склонился над топором. Он был тощий, грязный, лохматый и истрёпанный. Мышцы его стали крепче, чем он когда-либо мечтал, и уж тем более чем у него когда-либо реально были во времена до прихода гбровцев. В итоге, Ницше оказался прав. Ей-богу, что тебя не убивает, делает тебя сильнее.

Иногда убивало. Немало народу выехало из лагеря в сосновых ящиках. Они больше не могли работать. Или не могли выносить пищу. Или просто отчаялись. Если сдаёшься, долго не протянешь.

- Отсыпь дури? - спросил Майк Джона Деннисона.

Плотник извлёк табачный кисет. Когда у него при себе было, он всегда делился с друзьями. Если они не делились взамен, в друзьях эти люди не задерживались. Майк это понимал.

- Готовь бумагу, - сказал Деннисон.

Майк оторвал от комка газеты, что хранил в кармане, клочок размером с сигарету. Если приспичит посрать, остатками он мог бы и подтереться. Судя по тому, что нынче печатали в газетах, только для этого они и были годны. Невозможно было поверить, насколько крепко они присосались к Джо Стилу. Либо, если учесть, сколько нынче журналистов находилось в трудовых лагерях, поверить можно.

Что при перекуре, что при подтирании задницы, необходимо было следить за собой. Если кто-нибудь заметить, как ты жжёшь газетный снимок Джо Стила, или мажешь его коричневым и вонючим, тебя швырнут в карцер. Оскорбление президента - серьёзное дело.

Джон Деннисон насыпал на бумагу дешевый крепкий табак. Сигареты фабричной скрутки с ароматным табаком внутри считались в лагере за деньги. Чаще всего они были слишком драгоценны, чтобы их курить. Эта же вонючая дрянь позволяла лишь избежать нервной дрожи от недостатка никотина. Только это и заботило Майка, а ещё - оправдание для перерыва.

Деннисон свернул и себе тоже. Он втянул дым, выдохнул его и огляделся.

- К тому моменту, когда нас выпустят, - сказал он - в этой части Монтаны ни единого деревца не останется, блин.

- Не удивлюсь, - отозвался Майк, а затем, выпустив облако дыма, добавил: - Если нас, вообще, выпустят.

- Рано или поздно мы им надоедим, - сказал Джон Деннисон. - Интересно, буду ли я к тому времени знать, как вписаться хоть куда-нибудь, кроме мест, вроде этого?

- Мммм, - не очень-то весело протянул Майк.

Лично его беспокоила та же мысль, плюс ещё одна на обратной стороне: захочет ли Стелла иметь с ним какое-то дело, когда ему позволят вернуться в Нью-Йорк к цивилизации, какой он её знал. Многие жёны вредителей в лагере уже развелись с ними. Некоторые дамочки нашли новых мужиков, даже не потрудившись дождаться возвращения мужей.

Другие подавали на развод, чтобы очистить своё имя. Если ты замужем за вредителем, значит, и с тобой что-то не так, правда? Если ищешь работу, не возьмут