Потребовалось сорок три года (больше, чем прожил поэт), чтобы воплотить в металле мысль покровителя и учителя юного Пушкина. Поистине, в России запрягают долго.

Старший сын. Как уже упоминалось выше, на открытии памятника присутствовали все дети и внуки Пушкина. И в последующие годы москвичи нередко видели того или иного из них около монумента. Журналист Владимир Покровский вспоминал на склоне лет: «В 1912 году мы с папой ехали из Петербурга на юг и задержались в Москве, было мне тогда тринадцать лет. Бродили мы по знакомым местам. Когда оказались на Тверском бульваре, папа усадил меня на скамью, а сам пошёл куда-то по своим делам. В руках у меня была „Сказка о царе Салтане“. Рядом со мной сел очень старый генерал, спросил, читал ли я сказку. Сказал, что знаю её наизусть.

– Даже пушкинские анекдоты знаю, – похвалился я и начал рассказывать.

Генерал деликатно остановил меня, сказал, что знает их, и тут же спросил:

– Кто ваш папа?

– Профессор астрономии. А ваш?

Генерал скорбно улыбнулся.

– Мой папа… Он умер семьдесят пять лет назад.

Подросток, по-видимому, умел хорошо считать, так как быстро сообразил, что родитель представительного генерала умер три четверти века назад, и с отроческой непосредственностью возразил:

– Если бы ваш папа умер семьдесят пять лет назад, то получилось бы, что он умер одновременно с Александром Сергеевичем Пушкиным.

– Но дело в том, что мой отец – Александр Сергеевич Пушкин, – последовало в ответ».

Собеседником Володи Покровского оказался старший сын гениального поэта Александр, любимый ребёнок в семье. Судьба «рыжего Сашки» беспокоила поэта. Вспоминая монархов, при которых он жил, и свои отношения с ними, Александр Сергеевич писал жене: «Посмотрим, как-то наш Сашка будет ладить с порфирородным своим тёзкой; с моим тёзкой я не ладил. Не дай бог ему идти по моим следам, писать стихи да ссориться с царями! В стихах он отца не перещеголяет, а плетью обуха не перешибёшь».

Александр Александрович избрал службу на военном поприще: участвовал в Крымской и Русско-турецкой (1877–1878) войнах. В молодости внешне напоминал отца. «У него были, несомненно, пушкинские черты в лице, голубые глаза и несколько выдающаяся нижняя губа», – свидетельствует современник.

A. A. Пушкин

Александр Александрович был женат дважды, от первой жены имел одиннадцать детей, от второй – двух. В связи с открытием памятника отцу и за военные заслуги он получил первый генеральский чин и назначение в свиту императора. Через десять лет стал генерал-лейтенантом.

В 1899 году проходили торжества по случаю столетия со дня рождения A. C. Пушкина, активное участие в них принимал его старший сын. Одна из газет писала о нём: «Наружность сына знаменитого поэта хорошо известна москвичам. Это красивый, седой как лунь, но ещё бодрый, с военной выправкой старец. Симпатичное выразительное лицо его окаймлено окладистою бородкою, и по высокому лбу и тонкому носу с горбинкой и по выражению его голубых глаз нетрудно догадаться, что в молодости Александр Александрович очень походил на своего покойного отца».

В 1908 году A. A. Пушкин получил чин генерала от кавалерии. Производство в высший генеральский чин было приурочено к пятидесятилетию службы его в звании офицера.

Александр Александрович свято хранил рукописи отца – записки, письма, семейные бумаги. Благодаря его заботам до нас дошли многие личные вещи великого поэта. Умер старший сын A. C. Пушкина в возрасте восьмидесяти одного года, за две недели до начала Первой мировой войны.

Мария и Анна. Как-то на балу в доме тульского генерал-губернатора A. A. Тулубьева Л. Н. Толстой увидел женщину удивительной красоты. Золовка писателя вспоминала об этой встрече: «Дверь из передней отворилась, и вошла незнакомая дама в чёрном кружевном платье. Её легкая походка легко несла её довольно полную, но прямую и изящную фигуру. Меня познакомили с ней. Лев Николаевич ещё сидел за столом. Я видела, как он пристально разглядывал её.

– Кто это? – спросил он, подходя ко мне.

– Мадам Гартунг, дочь поэта Пушкина.

– Да-а, – протянул он, – теперь я понимаю… Ты посмотри, какие у неё арабские завитки на затылке. Удивительно породистая».

Мария Александровна произвела настолько сильное впечатление на писателя, что её внешними чертами он наделил главную героиню в романе «Анна Каренина». Наиболее подробно описание её внешности дано в сцене бала: «Анна была в чёрном, низко вырезанном бархатном платье, открывавшем её точеные, как старой слоновой кости, полные плечи и грудь и округлые руки с тонкой крошечной кистью. Всё платье было обшито венецианским гипюром. На голове у неё, в чёрных волосах, своих без примеси, была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на чёрной ленте пояса между белыми кружевами. Причёска её была незаметна. Заметны были только, украшая её, эти своевольные короткие колечки курчавых волос, всегда выбивавшихся на затылке и висках. На точёной крепкой шее была нитка жемчуга».

М. А. Гартунг

Как внешний облик старшей дочери Пушкина и героини Толстого, так и их судьбы в основных чертах переплетаются – жизнь Марии Александровны сложилась драматично. Она была замужем за офицером лейб-гвардии конного полка Л. Н. Гартунгом. В 1875 году Леонид Николаевич был назначен заведовать Московским отделением государственного коннозаводства. Супруги поселились в Москве на Поварской, 25а.

Дом этот – творение Доменико Жилярди, созданное на основе старой постройки в первой половине 1820-х годов. Простота и ясность его композиции, контрастное сочетание пластически насыщенного центра и гладких поверхностей боковых стен – всё это присуще жилым домам послепожарной Москвы.

По воле случая дочь Пушкина оказалась в доме, который соседствует с другим старожилом Москвы (№ 27) и в котором не раз бывал её отец. В нём в январе 1829 года Александр Сергеевич читал поэму «Полтава». Свою Полтаву пришлось пережить его дочери на Поварской.

Л. Н. Гартунг имел неосторожность взять на себя обязанности душеприказчика некоего Занфтлебена, бывшего процентщика. Это вызвало обвинение со стороны родственников покойного в краже и подделке Леонидом Николаевичем векселей.

В 1877 году в окружном суде состоялся процесс по этому делу. Присяжные вынесли вердикт: виновен, похитил. Суд удалился для составления приговора. Не дожидаясь его, Гартунг застрелился. При нём нашли заранее заготовленную записку: «Клянусь всемогущим Богом, что ничего в этом деле не похитил и врагов своих прощаю».

Трагическая судьба Леонида Николаевича потрясла всё русское общество. В «Дневнике писателя» за октябрь 1877 года Ф. М. Достоевский посвятил этому событию статью «Самоубийство Гартунга и всегдашний вопрос наш: кто виноват?»